— Как я люблю тебя, моя радость! — оказался сверху.
Обострившимися нервами я чувствовала его упорные толчки, стремительно возносившие меня к вершине. Признавшись себе, что такого наслаждения я никогда не испытывала, провела рукой по его влажноватому от пота телу и прижалась грудью к его обнаженной груди, сознавая, что это именно то место, где я хочу быть.
Влад, почти не владея собой, пробормотал:
— Боже! Это гораздо лучше, чем в мечтах! Теперь я понимаю, почему говорят: созданы друг для друга!
Я с трудом подняла ставшие почему — то невозможно тяжелыми веки. Его лицо просто светилось от радости. Быстро поцеловав мои ресницы, он ласково прошептал:
— Как же я люблю твои озорные глаза, милая моя! Ну, скажи мне, скажи, что ты тоже рада, что мы наконец-то вместе!.. — Я растерянно молчала, и он проговорил уже жестче: — И запомни, я не уйду, какие бы глупости ты мне не говорила. Хватит! И тебе, и мне в одиночестве плохо. Признайся лучше, что тоже меня любишь и прекратим мучить друг друга!
Ни в чем признаваться я не собиралась, но и спорить не хотелось. Более того, в груди снова разгорелась болезненная жажда его тела. Видимо, желание отразилось в моих глазах, потому что Влад прижал меня к себе и снова принялся целовать, без конца уверяя в любви.
В этот раз я просто расплавилась от наслаждения. Оно было таким острым, что тело само выгнулось дугой, я вцепилась ему в плечи и застонала, не в состоянии сдержаться и тут же почувствовала на своих губах его трепещущие губы. Подняла дрожащую руку и провела по его щеке. Она стала влажной. Что это? Слезы? Но почему? Он сказал в ответ на мой невысказанный вопрос:
— Я так счастлив, родная…
Поколебавшись, я не стала отвечать ему тем же, просто нежно провела рукой по его сильным плечам и, не справившись с постбольничной слабостью, провалилась в глубокий сон.
Утром проснулась от громогласного вопля папашки в коридоре:
— Это что такое?
Спокойного ответа Влада я не расслышала, но по тому, как умиротворенно зажурчал голос родителя, поняла, что тот услышал нечто фундаментальное.
Звонкие голоса моих мальчишек были слышны лучше:
— Вот здорово! А правда, что зеленая машина у входа — ваша?
Видимо, ответ был настолько обнадеживающим, что после громового ура! воцарилась полнейшая тишина и я, радуясь, что родичи не застукали нас с Владом в постели, оделась и боязливо выползла из комнаты. На кухне мама ошеломленно изучала пустые внутренности холодильника. Повернувшись ко мне, недоуменно спросила:
