Сходила к врачу, убеждая его закрыть мне больничный, но добилась лишь обещания сделать это на следующей неделе. Вечером после посещения поликлиники долго нежилась в ванной, напустив в нее розовой пены и под впечатлением очередного любовного романа воображала себя одалиской, ожидающей визита султана. Повертевшись перед запотевшим зеркалом, невесело засмеялась, потешаясь над собственными нелепыми фантазиями. Да уж, никакой султан ко мне не придет, ну и ладно. Мне и так хорошо. Бормоча это жалкое утешение старых дев, выпила на ночь стакан теплого молока, чтобы крепче спать. Уснула с тоскливой мыслью о том, что впереди еще несколько пустых дней.
В полночь мне приснился потрясающий эротический сон. Я и вправду наложница в каком-то пышном гареме, и в моей постели сам султан. Или это я в его покоях? Я чувствовала жаркие объятья, поцелуи и нескромные ласки. Голова кружилась от упоения и страсти. Я с нетерпением ждала самого главного, как вдруг сквозь сон пробились странные слова:
— Яна, очнись! Не хочу, чтобы ты потом меня ненавидела.
Я в изумлении открыла глаза. Кто не хочет, чтобы я его ненавидела? Султан?
Голос удрученно прошептал:
— Не султан я, а Влад. Хотя от роли султана бы не отказался. Для одной тебя, если тебе это так нравится.
Какой дикий сон! Я повернулась лицом к стене и попыталась заснуть, но тут горячие руки развернули меня обратно, и тихий голос настойчиво проговорил:
— Яна! Проснись! Посмотри на меня!
Повиновавшись, я открыла глаза. Наложницы должны слушаться, не так ли? Какая — то есть извращенная прелесть в безоговорочном послушании. Ни за что отвечать не надо.
С трудом сфокусировав взгляд, увидела на подушке рядом с собой крупную мужскую голову. Сон мгновенно улетучился. У меня даже зуб на зуб от волнения попадать перестал. Влад!
— Как ты здесь оказался?!
Он довольно вздохнул и с силой прижал меня к себе. Я поняла, что мы оба обнажены. Когда он успел? Я ведь всегда сплю в ночнушке, без нее мерзну.
Он укоризненно пожаловался:
— Ну и крепко же ты спишь! Я уж думал, что разбудить тебя не смогу, спящая красавица! — и приложился к моим губам. Не встречая сопротивления, удовлетворенно хмыкнул и скороговоркой выпалил: — Разговаривать будем потом. Теперь не до разговоров.
Может, из-за болезненной слабости, а может из-за долгого воздержания кровь у меня буквально вскипела. Его руки и губы были так желанны, что я задыхалась от нетерпения. Отбросив страх и доводы рассудка, обхватила его за плечи и приникла к нему всем телом, с удовольствием ощущая его напрягшиеся мускулы. Почувствовав мой отклик, он задышал тяжело и неровно и, хрипловато прошептав:
