— Ага, признала — таки! — быстро выехал на дорогу.
Не поняв, кто кого признал, я возмутилась. В ответ он лениво усмехнулся.
— Что, здорово разморило? Реакция у тебя замедленная, спохватилась через полчаса. Хотя, — тут он замолчал, что-то соображая.
У меня перед глазами плясали огненные круги, а в ушах шумело. Ведь знала, что нельзя мешать белое вино с красным, но пила, вот и результат!
Мы летели, будто пытались уйти, по крайней мере, от тайфуна, обогнав по дороге тихоходный автобус с коллегами, и к городу подъехали гораздо раньше их. Заметив, что Влад свернул вовсе не в сторону заводского поселка, я слабо запротестовала. Он упрямо заявил:
— Я тебя к себе везу. Посмотришь, как я живу.
Несмотря на то, что к огненным зайчикам добавились еще и отбойные молотки, я постаралась взбунтоваться:
— А меня ты спросил?
Он язвительно объяснил:
— Нет, конечно! А зачем? Ты же всё равно откажешься. Поэтому и не спрашиваю.
Тут мне стало так плохо, что я замолчала и откинула голову на спинку кресла, не в силах больше возражать. Полагая, что я смирилась с его предложением, найдя в нем светлые стороны, Влад стал довольно посвистывать.
Подъехали к высотному дому за чугунной оградой и медленно заехали в подземный гараж. Влад помог мне выйти из машины. Отчаянно стараясь не упасть, я из последних сил цеплялась за него, нестойко пошатывалась на ставших ужасно мягкими ножках. В полуобмороке заметила, как неодобрительно смотрел на меня леопардовый охранник, но мне уже было всё равно. Скоростной лифт поднял нас на десятый этаж, и я оказалась в его просторной квартире.
Влад повернул меня к себе и с довольной улыбкой прижал к груди, желая прильнуть к моим губам. И тут я потеряла сознание, перед охватившей меня темнотой успев заметить его удивленно — испуганный взгляд.
Очнулась от блаженной прохлады на голове. Открыла глаза, почувствовала на лбу мокрое полотенце, уже согревшееся. Тут он снял его, и положил другое, смоченное холодной водой, и сочувственно спросил:
— Лучше стало?
Мне действительно стало гораздо легче, тошнота отступила и противные дятлы перестали биться в висках, но взамен отчаянно захотелось спать. Превозмочь сон, несмотря на жуткое нежелание спать в чужой квартире, мне не удалось, и я провалилась в беспамятство, как в пропасть.
Утром, открыв глаза, ничего не могла понять. Я спала раздетая в уютной комнате в темно — кремовых тонах. Высокий потолок, удивительно удобный матрас, и, что меня окончательно добило, красные шелковые простыни с черными кокетливыми завитушками по всему полю!
