Огнезарная Ангелина тоже получила плетью, но даже не пошатнулась: суровое у нее было детство. Еще удар... Воительница издевательски улыбается: вот выдержка!
Мальчишка становиться стыдно, и муть перед глазами рассеивается.
Бежать, вполне естественно подумал Олег. Бежать надо. Но как? Куда? Какой тут побег, если даже простые операции недоступны. Ведь связанные руки не освободишь, усилием мысли!
Гитлеровец, врезал еще пару раз, успокоился и даже отступил, бесстрашие рыжеволосой ведьмы, похоже, его испугала.
Ангелина через плечо смотрела на мальчишку: сочувственно и ободряюще. Эх, если бы можно шепотом расспросить - хотя бы просто поговорить, чтобы понимать, друг друга. Хотя о чем вести речь? Попались как кролик удаву! Олег уже хотел улыбнуться в ответ, но его мысли оттеснил лай, скулёж и завывание. Топот копыт и в каземате древней крепости появился конвой.
Заблестели штык, и понесло перегаром.
Олег обмер. Конвой - это эсесовцы из печально известной дивизии: "Мертвая голова". Взгляд невольно замер на волках.
Нет, в данном случае глаз зафиксировал не овчарок. Перед пионером-отличником не дрессированные псы, а именно натуральные санитары леса - волчары.
Вообще, Олег, воспитанный на советских сказках, разумеется, не любил волков. Даже больше, чем собак, которых просто терпеть не мог. И не очень жалел, что никогда не видел этих зверей вблизи. Но...
И каждого правила есть исключения.
Вот, эти огромные, с поджарого теленка размером, твари, на которых покачивались шипы брони. Звери охраны, походили именно на волков, отличаясь от немецкой овчарки, как обычно показывают в фильмах про фашистов. И в то же время были намного страшней и противней любой знакомой Олегу хищной твари. Жутковатой была даже сама манера передвижения зверюг: поступь больше похожая на кошачью, бесшумную и какую-то... Может предательскую рысь, пришло в голову Олежке уже изрядно затасканное, но верное определение.
Лучше и не скажешь, хотя разговорами о предательстве, до тошноты прожужжали уши. А когда мальчишка встретился взглядом с одним из волков - его пробрала дрожь. На Олега посмотрели человеческие глаза. Причём человека чрезвычайно скверного. Жестокого, насмешливого и по своему умного.
Пацан упрямо старался не моргать, страшно, но и гнев буквально грозит разорвать бешено колотящееся сердце, и готовые взорваться легкие.
Волк фыркнул и отвёл очи, зарычал, но подчеркнуто равнодушно. Мол, что лыбишься недочеловек. Я тебя пока есть, не буду, слишком дешево хочешь отделаться от немецкого плана!
