- Так чего ты хочешь, тенши? - его бархатный голос ласкал ее обнаженную кожу, заставляя дрожать от нетерпения.
- Тебя, - храбро ответила она и потерялась в водовороте ощущений.
Его руки и губы творили волшебство с ее телом, но ей хотелось еще, ей хотелось большего и она потянулась к нему, намереваясь избавить от одежды. Но он перехватил ее руки, судорожно сглотнул и повторил свой вопрос:
- Ты пойдешь со мной, тенши?
- Да, - выдохнула она, готовая в этом сне идти за ним хоть на край света.
Улыбка зажглась в его колдовских глазах и распустилась на губах - сейчас он был оглушительно прекрасен. И в этом сне полностью принадлежал ей.
- Ты мой, - вслух выразила свои мысли Анита.
- Да, я твой, - чуть хрипловато подтвердил он, снова целуя ее губы так жарко, что она миг у нее закружилась голова, а когда он оторвался, то они уже сидели на его кровати, заправленной, как всегда, черным атласом...
Акелдама
Анита смотрела в глаза Рэма и улыбалась - как же ей нравился этот сон. Рэм так трепетно обнимал ее, а его пальцы едва ощутимо ласкали спину осторожными груговыми движениями. Она потянулась к нему и первой поцеловала, вызвав у мужчины удивленный вздох.
- Тенши, - бархатно шепнул он и принялся покрывать ее лицо легкими, как прикосновение бабочки, поцелуями.
Она тихонько рассмеялась и стянула с него куртку. Он бесперепятственно позволил ей это и даже помог, но едва ее пальцы коснулись пуговиц на ее губашке, он мгновенно перехватил ее руки, перецеловал пальчики, прижался губами к ее ладони в чувственном поцелуе и... погасил свет.
- Что ты делаешь? - удивленно вырвался у нее вопрос.
- Тебе так обязательно меня отчетливо видеть? - шепнул он, прокладывая дорожку поцелуев от ее плеча до шеи.
- Ты такой красивый, - выдохнула она, ошеломленная остротой ощущений.
На миг он замер и ей показалось, что даже застонал, как от отчаяния, но не выпустил из объятий, наоборот, прижал к себе еще сильнее.
- Я люблю тебя, Анита, - прошептал он, опаляя ее губы невероятно страстным поцелуем.
Этот его поцелуй был слишком горяч для нее, и она хотела отстраниться, но он уже все понял и теперь целовал иначе - мягко, нежно, дразняще... легкие, короткие поцелуи и томные, ленивые сменяли друг друга, заставляя ее льнуть к нему. И когда в этот раз ее пальцы потянули за его рубашку, вытаскивая ее из брюк, а затем принялись расстегивать пуговицы, он уже не останавливал ее.
Она жаждала коснуться его кожи, почувствовать под ней его стальные мышцы, услышать его хриплый выдох и не разочаровалась. Едва ее пальцы коснулись его пресса, мужчина застонал и накрыл ее руки своей.
