, и создать таким образом настоящую школу, которая остается образцом совершенства.
Отдавая на службу танцу лучших композиторов, художников и поэтов своего века, которых Дягилев сумел объединить, никогда не ошибаясь, он сделал каждый свой балетный сезон настоящим событием. С этим человеком, который был одновременно и укротителем, и чародеем, работа всех, кто принимал участие в создании балета, становилась захватывающей. Почти все из его окружения были его друзьями. Мое существование тесно сплелось с художественной жизнью Сержа. Так как после нашего возвращения из Италии Эдвардс не возобновил аренду на улице де Риволи, где он больше не показывался, я сняла очень красивую квартиру на набережной Вольтера. Боннар расписал мне большую гостиную, и я не замедлила пригласить туда своих друзей. Я была тогда окружена молодыми людьми искусства, которые умели сделать мою жизнь чудесной. В первую очередь Жан Кокто и Саша Гитри[185], приходившие ко мне ежедневно. Многие люди из театральной среды вообразили, что у меня большой актерский талант! Режан во что бы то ни стало хотела заставить меня играть с ней. Морис Донне и Анри Батай написали для меня пьесы.
Я не строила никаких иллюзий на счет своих способностей, но ничто не могло разубедить моих друзей. Они были непоколебимы и не переставали твердить, что я должна появиться на сцене. Я, естественно, не отнеслась к этому всерьез, но милостиво согласилась на несколько репетиций, на которых мы безудержно смеялись… Я говорила фальшиво, играла фальшиво, находила себя отвратительной. Мои друзья, напротив, настаивали, что это прекрасно: то, что фальшиво в жизни, как раз правдиво на сцене. Слава богу, у меня все же хватила здравого смысла ограничиться репетициями.
Как раз в это время Майоль[186] выразил настойчивое желание, чтобы я ему позировала. «Я задумал проект, — писал он мне, — взять Вас как модель для памятника Сезанну[187]. Эта идея может показаться Вам чересчур дерзкой. Но самый Ваш облик, думается мне, олицетворяет бессмертие. Природа вдохновляет художника. Красота должна быть открыта им там, где он ее находит. Поэтому я, естественно, обратился к Вам. Может быть, возникнут бесконечные трудности, но Ваша сильная воля и моя могут преодолеть их, особенно Ваша…».
Увы, что касается моей «сильной воли», он ошибался. Я была бесконечно ленива для того, чтобы подвергнуть себя долгим сеансам позирования. Так я ускользнула от резца мастера и от огней рампы!
