— Но ведь в других лабораториях продолжают ставить опыты с полиплоидами? — заметил Петров.
— Ну, конечно, теоретический интерес эти опыты представляют. Но мы с вами добиваемся практических результатов… А практика показала, что полиплоиды не отличаются жизненной стойкостью — либо гибнут, либо превращаются в исходные формы.
— Это, конечно, верно. Но существуют же естественные полиплоиды, — возразил Крушинский.
— Да, да. Но полиплодия, приобретенная растением в естественных условиях почти никогда и не сопровождается гигантизмом. А нас лишь это и может интересовать. Уясните себе, наконец, сущность искусственной полиплодии! Колхицин — это яд. Отравляя клетку, он задерживает ее размножение. Клетка не делится, как ей полагается, на двое, а удваивает свою массу не разделяясь, становится гигантской. Так неужели свойство, вызванное действием яда, можно считать нормальным? Конечно, нет. Потому-то искусственные полиплоиды и неустойчивы.
— Евгений Николаевич! Но возьмите, например, лекарства, — большинство из них яды. Однако человек научился извлекать из них пользу…
— Я понимаю, понимаю, — вяло, без оттенка увлечения согласился Смолин. — До сих пор не удавалось… Может быть удастся вам… Пробуйте… если ничего другого не придет вам в голову.
«Ковалевский» мягко коснулся бортом стенки пристани.
— Вот мы и дома, — сказал Смолин. — Ступайте отдыхать.
— А вы разве не с нами? — спросил Петров.
— Нет, у меня… одно неотложное дело, — ответил Смолин, посмотрев на часы.
«Все то же» — подумала Ольга.
Глава 8
ИТОГИ ПЕРВОЙ РАЗВЕДКИ
Ноябрьское утро сыпало в окно мокрый снег. Сквозь запорошенное стекло виднелись тусклые очертания зданий.
Директор института, академик Герасимов, был простужен и зябко кутал шею в толстое шерстяное кашне.
— Итак, Евгений Николаевич? — спросил он, покашливая.
— Пока, Сергей Иванович, ничем обрадовать вас не могу, — ответил Смолин с улыбкой, которая, против его воли, получилась виноватой.
— Я абсолютно уверен, что если вы считаете достаточной тщательность проведенных поисков, то, значит, колоний золотоносной водоросли в Черном море нет. Но я не могу понять, каким же образом единственный экземпляр этого растения попал в почти замкнутый бассейн.
Смолин пожал плечами.
— Это остается загадкой. Можно строить различные предположения. Ну, скажем, зародыш растения был занесен течением или морским животным. Но наверняка — ничего нельзя сказать.
Академик задумчиво постукивал пальцами по столу.
