Я слишком медленно соображаю и не успеваю спросить, что он имеет в виду. Протискиваюсь как можно ближе к костру, лопаткой выкатываю из золы печеную картофелину, обжигаю язык. У нее привкус земли. Я здороваюсь с Хани, и, хотя отвечает она неприветливо, мне плевать. И я постоянно держу в поле зрения Динни. Временами я даже не отдаю себе в этом отчета. Где бы я ни была, я знаю, где он. Как будто костер освещает его немного ярче, чем всех остальных. Вокруг ходит ночь, темная и живая, потом я вижу, как по аллее к нам приближаются, качаясь, синие огоньки.
Полицейским пришлось оставить машины и идти к нам пешком. Две машины, четверо полицейских. Подойдя к настороженно наблюдающим за ними людям, они начинают искать наркотики, требуют, чтобы все вывернули карманы. Музыку делают тише, все переговариваются вполголоса. В повисшей тишине только ревет и потрескивает костер.
— Динсдейлы здесь есть? — осведомляется молодой офицер. В глазах его замечаю боевитый блеск. Он маленького роста, коренастый, очень опрятный.
— Много! — откликается Патрик.
— Могу ли я увидеть удостоверения личности, подтверждающие это, сэр? — спрашивает полисмен напряженным тоном.
Динни машет рукой Патрику, ныряет в фургон и предъявляет офицеру свои водительские права.
— Что ж, — продолжает тот, — даже в этом случае я вынужден потребовать, чтобы вы немедленно разошлись, так как это несанкционированное и незаконное собрание в общественном месте. У меня есть основания предполагать, что на этом вы не остановитесь и происходящее превратится в оргию. Уже поступило несколько жалоб…
— Это не незаконное собрание. У нас есть право находиться здесь, и вам это хорошо известно. К тому же, как и у всех граждан нашей страны, у нас есть право приглашать друзей на вечеринку, — таким же ледяным тоном парирует Динни.
— На вас жалуются, что вы шумите, мистер Динсдейл…
— Кто жалуется? Сейчас только десять часов!
— Четыре человека из поселка, еще из усадьбы…
— Из усадьбы? Вот это новость! Правда? — переспрашивает Динни, оглядываясь на меня через плечо. Я выхожу, становлюсь рядом с ним. — Это ты жаловалась, Эрика?
— Не я. И я уверена, что Эдди и Бет тоже не жаловались.
— А вы кто такая, мэм? — с сомнением обращается ко мне офицер.
— Я Эрика Кэлкотт, владелица усадьбы Стортон Мэнор. А это моя сестра Бет, и, поскольку мы единственные, кто живет в Стортон Мэнор, думаю, могу смело сказать: мы нисколько не возражаем против сегодняшней вечеринки и приглашенных на нее людей. А кто
