Но он вернулся! Он выглядел усталым, но шел, как всегда, быстрой легкой походкой, и Дайана подумала, что он торопится к ней. Покинув свое убежище за кустом, она поймала его взгляд, его улыбку. Конечно, он улыбался не капитану-бородачу, он смотрел на нее, и в этот миг лицо его изменилось – стала мягче линия губ, дрогнули ноздри, лучики морщин разбежались от краешков глаз. Он снова был таким, как в минуты, когда обнимал ее, – там, в трюме, у бронированной кабины краулера.
Дверь капитанского отсека сдвинулась, и они исчезли. Дайана, прижав ладони к груди, стояла под кустом, усыпанным белыми цветами. Ощущение силы и свободы, прежде незнакомое, переполняло ее; внезапно она поняла, что ничем не обязана Аригато Оэ и его умершей супруге, что она – не копия женщины, обитавшей когда-то в ее авалонском доме, не дубль, а самостоятельная личность. И она не испытывала больше страха перед адептом. Что бы он ни сделал с ней, чего бы ни желал добиться, все повернулось в лучшую сторону. Ей казалось, что она спала всю свою недолгую жизнь, но сон вдруг развеялся, явив миру и ей самой нечто новое и неожиданное. Что же?..
– Дайана Кхан… Д ‘ Анат ‘ кхани, Дар Южного Ветра, человек, – произнесла она. Сказала тихо, но Людвиг услышал.
– Ты повзрослела, Дайана Кхан. Знаешь, в былые годы я повидал многих людей – большей частью из Научного Дивизиона Архивов. Биологи, физики, археологи, лингвисты, исследователи того и этого… не очень эмоциональный народ, однако разное случалось на борту… И я понял: люди меняются, когда испытывают сильные чувства.
– Ты прав, – согласилась Дайана. – Осталось выяснить, какое чувство я испытываю.
– Не догадываешься?
Она не ответила. Села на скамью, вытащила гребешок, найденный Охотником, и принялась расчесывать волосы. Потом сказала:
– Доктор Аригато хочет, чтобы я согласилась на импринтинг.
– Импринтинг… – повторил Людвиг. – Какую же личность он желает запечатлеть в тебе?
– Другой Дайаны Кхан, прежней его жены. Внешностью и телом мы точные копии, но в остальном я не очень похожу на нее. Аригато считает, что если я соглашусь, то стану совсем как она… И тогда он будет счастлив.
– Почему ты заговорила об этом?
Дайана отложила гребешок.
– Импринтинг уже произошел… импринтинг или что-то подобное… Я будто проснулась… Возможно, мне надо не гневаться на монаха, а благодарить его. – Она на мгновение задумалась. – Нет, благодарить не буду! Насилие есть насилие!
– Это случилось так быстро, – произнес Людвиг виноватым тоном. – Один взгляд… Я ничего не заметил.
