— Джеффри, — сказал Мэлвэллет-старший сыну сразу после отъезда Саймона, — мне этот юноша дорог. Очень дорог.
— И мне тоже, сэр.
— Но я никогда не буду для него больше, чем старшим другом.
В голосе Мэлвэллета слышалась горечь. Сын ничего не ответил на это отцу. Оба долго молчали. Потом сын искоса взглянул на отца и улыбнулся.
— Видел бы ты, как он взял в плен сына Оуэна. Честное слово, он был воистину вездесущ, наравне с самим принцем увлекая наших людей за собой. Потом его отряд вступил в бой с отрядом Гриффита, а между ним и Гриффитом начался поединок. Мне казалось, их схватке не будет конца, ведь Гриффита тоже голыми руками не возьмешь, сэр, а нападал он на Саймона так, что у меня сердце билось в горле. Но Саймон неутомим, и в конце концов Гриффит обессилил так, что не мог даже руки поднять. Вот тут-то Саймон и взял его в плен. Потом он доставил пленника принцу и ничего не пожелал взять в награду, кроме доспехов Гриффита. Любопытная штука — сверху позолота, а работа такая искусная, что с виду они кажутся невесомыми. В следующем бою Саймон был в этих доспехах, так что сразу бросался в глаза. Его солдаты, видя Саймона впереди себя, стремились не отставать от него и вели за собой всех остальных. Мы победили тогда — сам принц сказал — благодаря храбрости Саймона. Генрих очень высоко ценит его и охотно оставил бы при себе, стоило бы только Саймону самому захотеть этого.
Мэлвэллет-старший согласно кивнул:
— Да. Он может многого достичь, пожелай он этого.
— И если никакая женщина не войдет в его жизнь и не собьет его с избранного пути, — сказал Мэлвэллет-младший.
— А пока такой женщины нет? — спросил отец.
Сын засмеялся.
— Пресвятая Богородица! Видел бы ты его с женщинами, отец! Он не обращает на них внимания, похоже, даже не замечает их присутствия! Я говорил ему, что когда-нибудь он все равно не устоит перед ними, и Алан Монтлис то же самое ему говорит, но если честно, сэр, то я думаю, такому не бывать.
— Странно, — сказал Мэлвэллет-старший.
— А если даже такое и случится, то это будет скорее всего какая-нибудь бледнолицая девица — воплощенная кротость, готовая ковром стелиться у его ног.
— Странно, — повторил Мэлвэллет-старший.
