Морису Гаунтри мешало говорить безотчетное беспокойство, которое он испытывал перед этим человеком, бывшим на добрых пятнадцать лет младше, чем он. Саймон пока что молчал, и Морис продолжил, слегка сутулясь и поеживаясь:
— Среди ваших стражников, сэр, я выявил троих злоумышленников, водивших дружбу с Николасом. Пока вас тут не было, они намеревались, пользуясь этим, подбить людей на мятеж, о чем я узнал от Базиля. И я… и… Они предстали перед судом, сэр, и я вашим именем изгнал из пределов ваших владений Эдвина Палмера, в котором видел главного подстрекателя. Двух других я подверг наказанию, и теперь они ведут себя тихо.
Морис опять взглянул на Саймона не очень уверенно. В глазах у Мориса легко читалась преданность, какую можно увидать в глазах собаки.
— Ты правильно сделал, — сказал Саймон. — Ты во всех делах поступал так, как поступал бы я сам, будь я здесь.
Невозмутимый голос Саймона придал Морису Гаунтри уверенности в себе. Морис выпрямился, хмурые складки на его лбу разгладились:
— Если я… если вы довольны моей службой, могу ли я сбросить тяжкий груз с души?
— Я доволен. Ничего другого я и не ожидал.
— Милорд, мне хочется только одного — заслужить ваше доверие. Могу ли я надеяться, что… когда-нибудь между мной и нами исчезнет черная память о том… что я…
Сжатая в кулак рука Саймона опустилась на стол между ними.
— Год назад я сказал тебе четыре слова, Морис Гаунтри: «Я забыл об этом».
— Но вы не сказали: «Я прощаю», — еле слышно произнес Гаунтри.
— Так я скажу это теперь. Я простил. Но зачем тебе это? Прошлое мертво.
— Милорд, я… я благодарен вам! За все, что вы сделали для меня, и за то, что позволяете моему сыну надоедать вам и так терпеливы с ним.
— Не благодари меня за то, что мне самому доставляет удовольствие, — ответил Саймон, вставая.
Морис встал вслед за ним и, когда уже подошел к двери, Саймон сказал ему как бы между прочим:
— Еще до ужина я выходил взглянуть, что да как тут вокруг, и Седрик со мной. Ему в руку вонзилась колючка, и у него сильно потекла кровь.
Увидя, что Морис обеспокоен, Саймон поспешно добавил:
— Ты думаешь, Морис, я совсем беззаботный? Я выдернул колючку, а руку Седрику перевязал. Завтра, наверное, все будет хорошо.
— Сэр, — ответил Морис, — вы столько внимания уделяете Седрику и так добры с ним! Пойду взгляну на него.
— Я старался, чтоб ему было не очень больно, и он не пролил ни слезинки, — сказал Саймон.
* * *
Через неделю Саймон поехал к Мэлвэллетам и был по-королевски принят своим отцом.
