— Не пил я. Говорю, не пил! — бил себя в грудь Колька. — Раньше употреблял, а теперь все. Точка! А бутылку эту — для тебя… для нас то есть. Такой случай, сама понимаешь, положено…
— Положено, не положено! Какой такой случай? Свататься, что ли, пришел?
— Зря волнуешься. Нам же есть о чем поговорить. Хотел, как лучше, по-человечески… Сколько лет готовился — и вот… Зарплата у меня, сама знаешь, на пятерых хватит. Бригадир-стахановец, всякие премии. Можешь не сомневаться, вы с Аленкой дома, я — на стройке. И тебе на ЦЭС не бегать. Зачем?.. У женщины, которая мать, домашних дел невпроворот. Скажешь, не правда? Я все понимаю, потому как в семье рос. А чтоб полное счастье, завтра и распишемся… Если, скажем, фамилия не нравится — сменить можно. Закон есть. Придешь в загс расписываться — выбирай любую: хочешь — свою, хочешь — мужнину. Мой дед Феофил Богобоязный в церкви сторожем был, и эта фамилия очень даже ему соответствовала. А на кой она мне — ни в бога, ни в черта не верю! Будь хорошая фамилия, на всю страну, как Стаханов, гремел бы! Я ведь всякие трудовые начинания делаю. Многие не решаются: а вдруг не выйдет? Одним словом, боятся, кишка топка. А я все могу: задумаю — сделаю! Спроси, кто лучший каменщик на стройке — все на меня покажут. Чья бригада установила новый рекорд — опять же моя. Я, если хочешь знать, первый специалист на кладке… Подавай мне премию, звание победителя присваивай, в газете про меня пиши! А на деле что получается — да ничего. Посмотрит начальство на мои показатели — прекрасно, а ходу не дает. Куда ему — это, значит, мне — с таким прозвищем! Как, говорит, можно держать равнение на бригадира, у которого фамилия — Богобоязный! Тем более, молодежь воспитывать. Это же одно и то же, что господом-богом стращать! Вот если бы, говорят, фамилия у него Мелентьев или, к примеру, Соловьев — совсем иное дело! Кто ж этого не понимает. Мелентьевское или, скажем, соловьевское движение — это же здорово! Представь себе, разворачивают люди газету утром, а там на всю страницу крупным шрифтом: «Впереди бригада Соловьева!» А то еще: «Поддержим и приумножим соловьевское движение!»
Галина слушала, не придавая значения его болтовне. Дело ведь не в фамилии, а в том, что он, Колька, подмочил свою репутацию. Работает Богобоязный вроде неплохо, а вот вести себя не умеет — это точно. Ему, например, ничего не стоит затеять скандал в общественном месте, оскорбить человека, а то и наброситься на него с кулаками. Он может не выйти на работу, опоздать или ворваться в барак, где все спят, и поднять гвалт. «Удастся ли его перевоспитать? — подумала Галина. — Умный парень, а вот…»
