– Дортмундер, Богом клянусь… Зачем мне замышлять такое?
Дортмундер качал своей головой:
– Чонси, мы профессионалы своего дела. Ни одни из нас не обмолвился бы и словом. Ты – дилетант.
– Дортмундер, но кому мне рассказывать об этом?
– Они идут! – прокричал кокни карманник.
Он и двое других были возле окон, всматриваясь в дождь.
– Дортмундер!
Дортмундер поспешил к ним, а Чонси следом за ним. Тини произнес:
– Один, два, три. Они вышли все.
– Четыре! – воскликнул кокни вор.
– Кто это? – Чонси уставился в окно.
Он не мог поверить в то, что видел. Там, пройдя через дорогу, трое мужчин в коричневых кожаных куртках остановились рядом с уличным фонарем и столпились вокруг четвертого. Их лица на сей раз были без масок, но рассмотреть их подробнее было невозможно. Один из них держал картонную тубу, другой – атташе-кейс. Но был там и четвертый мужчина, который привлек внимание Чонси, заставив его похолодеть. Высокий, худощавый, одетый в черное…
– Он не может двигаться столь быстро со своей хромотой, – заметил Тини. – Да ну, Дортмундер, мы сядем им на хвост и вернем обратно наше добро.
– Зззззз… – прошипел Чонси и прежде чем сделать ошибку, вовремя остановил себя.
Хромающий мужчина и трое других поспешили скрыться за углом, подальше от света.
Товарищи Дортмундера побежали к двери. Дортмундер задержался на мгновенье, пристально вглядываясь в глаза Чонси, как будто мог прочитать его мысли.
– Ты уверен, – снова спросил Дортмундер. – Ты точно никому не сказал и ты не знаешь, как это произошло.
Как же он мог допустить это? Что теперь будет с ним?
– Никому, – ответил он и посмотрел Дортмундеру прямо в глаза.
– Я вернусь к тебе позже, – пообещал тот и выбежал из комнаты.
Чонси опустился вниз и выпил полбутылки бурбона.
Сново всё было похоже на Рождество в новой квартире Мэй. Та же толпа людей, тот же аппетитный аромат запеченного тунца плыл по воздуху, тот же дух радости и хорошего общения.
Подарки на этот раз не были в виде выпивки или духов, а были солидные деньги, которые вызывали чувство выполненного долга и, возможно, даже как дар новой жизни. Выручка от картины была поделена, Чонси поостыл, и более не будет посылать наемных убийц, а на столе, где прежде стояла жалкая деревянная копия, теперь атташе-кейс широко «зевал», поблескивая хрустящей «зеленью».
Дортмундер сидел в своем любимом кресле, положив ноги на прежний старый пуфик, со стаканом бурбона в левой руке и слегка улыбался. Все сработало идеально, даже перемещение всей мебели и прочего добра из старой квартиры Мэй в эти новые апартаменты, шесть кварталов дальше. И теперь все здесь отдыхали, спустя менее получаса после того, как они покинули дом Чонси. И все, что мог сказать Дортмундер: это был наилучший отработанный чертов план, который он когда-либо видел в жизни.
