– Так вот оно что, а?
– Именно так, – ответил Дортмундер.
– Ну, тогда. Ужасная улыбка Тини сменилась на нечто среднее между ужасной штыковой раной и шестимесячной хеллоунской тыквой. – Добро пожаловать на борт, приятель. Я уверен, ты нам очень пригодишься.
Дортмундер облегченно вздохнул, плечи расслабились. Теперь все закончилось.
– Теперь, – произнес он, насчет завтрашней ночи. Стен Марч привезет нас к этому Хантер Хаус незадолго до половины девятого…
Зал был переполнен шотландцами. Сотни из них веселились в проходах и толпились в фойе, и каждую минуту их прибывало все больше и больше. Некоторые были в национальных килтах, некоторые пели, некоторые маршировали рука об руку, большинство из них держали в руках кружки, фляги, бутылки, чашки, стаканы, банки, бутыли, кубки и кувшины и все выкрикивали друг другу слова на странных варварских языках. На многих шеях были повязаны длинные шарфы в цветах любимой футбольной команды или регби. Шотландские береты с яркими шерстяными шарами, торчащими небрежно и изящно одновременно, радовали глаз. Хантер Хаус был переполнен до отказа северошотландским добродушием.
– Ну, а теперь что, черт возьми? – выругался Дортмундер.
Тини Балчер ответил:
– Тот парень одет в платье.
– Это килт, – объяснил ему Роджер Чефуик. В определенном месте его макета поезда английского производства, на пересечении ж/д путей был размещен мужчина в клетчатой юбке, который должен был за каждым разом, как только проезжал поезд, выскальзывать и махать красным флажком. Чефуик был хорошо знаком с килтами. – Этим шотландцы и выделяются, – пояснил он.
– Я не знаю, – произнес Дортмундер. Я ничего не знаю об этом.
– У меня есть билеты, – сказал Келп и поторопил всех подняться наверх и сделать дело. – Идите за мной.
Но это было не просто сделать. Келп пытался вывести их, но везде, куда бы он не повернул, мгновенно дорогу преграждало шесть шотландцев. Кроме этого 2,50-футовые рулоны виниловых веревок, которые он спрятал под свою шубу, не увеличивали его маневренность. При всех этих трудностях они оставались спокойными. Четыре невинных гостя в бурлящем шотландском море.
Началась драка. Возле прохода ко второму фойе два или три юноши хватали и наносили удары друг другу, в то время как полдюжины других пробовало остановить их или присоединиться к ним, трудно было разобраться.
– Почему они дерутся? – кричал Келп.
Проходящий шотландец остановился, чтобы ответить:
– Ну, кто его знает, – сказал он, – если причина потасовки не футбол и не политика, то, вероятнее всего, религия, – и он ушел, чтобы принять участие в дискуссии.
