— Спасибо, что рассказал, друг.
А после продолжил:
— В конце концов, все к лучшему, не так ли? Я актер, ты писатель, ведь именно так и должны заканчивать все известные бегуны?
Посмеявшись над своей же шуткой, он вдруг вновь стал серьезным:
— На самом деле, я благодарен тебе. Ведь если бы ты тогда не подсыпал мне в еду этот порошок, я бы оказался на том марафоне, и Бог знает, что бы там со мной случилось. Так что я должен сказать тебе «спасибо».
— Но почему ты все бросил, Эдди? Почему решил бросить карьеру бегуна?
— Я не собирался строить карьеру бегуна, друг. Просто мне это было на тот момент интересно, вот и все. Я ни о чем не жалею, — сказал он, попивая виски, — у меня все прекрасно, ты же видишь.
Сначала мне вроде бы полегчало от его слов, но улыбка его была какой-то грустной. Я надеюсь, что он не лукавил. Я очень надеюсь, что мой поступок не сломал его. Надеюсь, что он отказался от желания стать лучшим бегуном в мире не из-за того случая. Видимо, я уже никогда не узнаю правды. Все-таки он был актером, причем, хорошим. Пойди разберись, что эти известные актеры испытывают на самом деле.
— Читал твою книгу. Жаль, что так случилось с твоим отцом, — сказал он, смотря куда-то вдаль.
— Спасибо, друг — ответил я, с трудом сдерживая слезы, — мне тоже очень жаль…
Больше мы с ним не виделись.
Те четыре дня, в течение которых я сначала лишился своей мечты из-за травмы, а затем потерял отца, перевернули все с ног на голову, оставшись темным пятном не только в моей жизни, но и в истории Соединенных Штатов. Позже я думал о том, что многие тогда пострадали, и потеряли намного больше, чем я. Тогда я этого не осознавал, мое горе поглотило меня полностью, и на все остальное мне было просто наплевать. Сколько людей в то время лишилось своей мечты? Сколько горя в тех четырех днях.
Был ли марафон в Бостоне моим последним марафоном? Конечно же, нет. Моя любовь к бегу только возросла. К сожалению, из-за полученной травмы я уже не мог заниматься им профессионально. Но вот на часах 4.30 утра; на улице ужасный холод, жуткий ветер, намечается серьезный ливень, холодные капли дождя уже падают на мое лицо. И я вновь стою в начале пути, собираясь в очередной раз пробежать 42 километра и 195 метров. Станет ли этот марафон последним в моей жизни? Очень сомневаюсь.
Посвящается всем пострадавшим в результате событий 15 апреля 2013 в Бостоне и 18 апреля 2013 в Уэсте
Обстрел района Саиф-аль-Давла в сирийском городе Алеппо закончился полчаса назад. В воздухе настойчиво висела белая известковая пыль, делая внезапно наступившую тишину еще более густой и оглушающей. Ее нарушал лишь редкий треск отваливающейся со стен домов штукатурки, да отдаленный гул возвращающихся к месту дислокации бомбардировщиков. Джасим выбрался из подвального окна и, балансируя руками на осыпающихся краях глубоких воронок, побежал на противоположную сторону улицы. В конце ее за разрушенной гостиницей слышались крики джихадистов, встреча с которыми для Джасима не предвещала ничего хорошего. Он сильнее пригнулся и прибавил скорости, поскольку идти на встречу с Абдуллой он был вынужден вне зависимости от обстоятельств. Перебравшись под укрытие бетонной плиты, он оглянулся, подумал, что не стоило оставлять свою жену Айшу, пятилетнюю дочь Нарине и трехлетнего сына Джангира одних, но делать было нечего. Старый университетский приятель Абдулла Авад обещал подготовить для него и его жены с детьми документы на новые имена. Документы должны были сделать более безопасным их путь к турецкой границе, за которой их ждал лагерь беженцев, потом — Анкара и реальный шанс улететь навсегда в США к старшему брату. Верный шанс спасти жену и детей.
