На утро, бойцы выходя на поверхность, не оглядываясь на спящего на земле человека уходили на посты, задания, также как и возвращаясь. Отряды не задерживали свой взгляд на новом элементе ландшафта.
Проспав четыре часа турист проснулся, ощущая боль в коленях, холод, проникший в него из-под земли и страшное желание поесть. Проснувшись, он упершись спиной в стену выхода из бункера и несколько секунд соображал где он.
- Значит не приснилось, - вполголоса сказал он сам себе и не помогая себе руками встал, держа скрещенные руки на груди, чтобы удерживать остатки тепла.
Костер практически потух, покрывшись белым пеплом, из-под которого только если очень близко поднести руки, можно было уловить жар скрытого угля. Скривившись от горьких чувств жалости к самому себе парень начал вновь разжигать костер, соображая что ему делать. Разгоревшийся костер и пара глотков воды из фляжки приободрили его, прояснив общую картину в голове. Ничто так не удручало туриста, как ожидание неизвестно чего и вообще потеря времени, когда нужно действовать и вытаскивать себя из этой передряги, куда он залез по собственной глупости. "Нужно брать языка", - решил он, то есть зацепиться с монолитовцем и поговорить, - "не все же они тут звери, есть и нормальные вон как тот вчерашний здоровяк с пулеметом". Турист, более или менее согрелся, хотя набранный за ночь озноб не покинул его окончательно, а продолжал сидеть где-то глубоко внутри, подбросил несколько поленьев потолще в костер, чтобы он не затух к его неопределенному по времени возвращению и двинул в путь. На земле были четко видны отпечатки и даже целые тропинки, ведущие в разные стороны от этого входа. Выбрав одну из тропинок, которая казалась ему пусть и не толще остальных, но более прорисованной, к тому же не вела вдоль разрушенных двухэтажек и густых кустов, он уткнувшись взглядом в землю тронулся в путь. Глазеть по сторонам ему совершенно не хотелось, по-прежнему пляшущие в глазах золотистые мушки становились привычнее, они даже как то реагировали на то как он себя вел, пусть пока непонятно, но в целом они словно прислушивались к его настроению, что отражалось на скорости их движения и яркости.
Распихав по карманам нехитрый скарб, и снова засунув руки в подмышки, чтобы не тратить тепло он двинул в путь. Тропинка вначале проходила по "культурной" территории, где было минимум мусора и даже какое-то подобие бордюра, выложенного из валявшегося на пути камней и кусков бетона. Но постепенно она утоньшалась, по мере того как от нее пару раз отделились более мелкие, едва заметные тропки. Турист держался самой "людной" тропы, которая спустя наверное километр хода пересекла нечто, напоминающее ряд снесенных или разобранных до основания гаражей. Повсюду виднелись ровные, квадратные фундаменты из бетона или белого кирпича, просто ямы с водой, металлически проржавевшие ограждения, и разорванные временем и коррозией куски листового железа, вызывавшие тягостные переживания. Но самое неприятное ощущение было от открытых погребов, с прогнившими и провалившимися внутрь деревянным люками, из которых почему-то даже с расстояния веяло холодом и пустотой. Едва ему стоило посмотреть на зияющие чернотой, словно открытые глотки чудовищ погреба, как мушки, пляшущие на границе зрения размножились и частично потянулись с краю к центру обзора, что здорово испугало. Турист постарался быстрее пересечь это место, взяв на заметку больше не ходить этой тропой. Ускорив шаги, он за несколько минут пересек неприятное место, которое чем дальше, тем становилось неприятнее и жутче. Уставившись себе под ноги он нервно и быстро шагал по дорожке. Тропинка вела через небольшой холм, который и разделял территорию бывших гаражей от поля и остановившись на вершине парень с опаской посмотрел на темнеющую полосу.
