— Спасибо, Кристофер, я польщена, — сказала она таким ледяным тоном, что он резко отпрянул от нее и, покачав красивой головой, засмеялся, а затем заговорил умоляющим тоном, взяв ее под руку, хотя она и пыталась вырваться:
— Мэри, Мэри, ты дразнишь меня. Ты не любишь Стивена, ты ведь любишь меня. Сейчас он в отъезде. Почему бы нам не встретиться в одной из верхних зал? Мы могли бы пройти в одну из спален…
Она в ярости выдернула руку и в ярости повернулась к нему:
— Ты опять меня оскорбляешь! Как ты смеешь! Я не желаю иметь с тобой никаких дел, мерзавец! Если Стивен узнает…
— Но ведь ты не скажешь ему, а? — сказал он, передразнивая ее шотландский акцент, и опять схватил ее за руку. — О, когда-нибудь ты все-таки сдашься, моя милая Мэри! Ты все еще любишь меня, я знаю!
Она пристально посмотрела на него, и ее губы презрительно скривились:
— Нет не люблю, — решительно сказала она, — и никогда не любила. Ты был для меня средством спасения от непосильной работы! Вот и все. Ради этого я вышла бы и за самого дьявола…
Искорка снова промелькнула в его глазах.
— Что ты и сделала. Не поэтому ли ты вышла замуж за Стивена? Потому что была в таком отчаянии, что согласилась бы на брак с самим дьяволом? Если бы ты только знала Стивена, его истинное лицо, его жестокость…
Она повернулась и побежала прочь от него, не желая слушать его слов. Дома она принялась за свои дела, испытывая чувство, близкое к отчаянию. Она пыталась вычеркнуть из памяти тот искренний тон, которым Кристофер произнес последние слова. Он говорил то, что действительно думал; он был уверен, что Стивен постоянно играет роль, что на самом деле он жестокий дьявол…
Таков ли он? Она знала, что Стивен умеет притворяться, она видела, как он скрывал свой гнев, сдерживал собственные эмоции, чтобы не терять контроль над окружающими, прятал свои чувства от Эвана Бэссета, чтобы не осложнять ситуации. Да, он мог быть жестоким. Он хотел поступать по-своему и твердо решил всегда добиваться этого.
За обедом Кристофер много пил. Леди Хелен попыталась поддразнить его, намекая, чтобы он прекратил прикладываться к бокалу, но он нагрубил и ей и жене и выбежал из комнаты.
Ближе к вечеру, когда Мэри собиралась накрывать стол к чаю в зеленой гостиной, к ней подошел слуга:
— Миледи, один фермер хочет видеть вас, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Он говорит, что это срочно, и настаивает на том, чтобы немедленно встретиться с вами. Я отошлю его, если вы не желаете.
