— Это… Это тоже часть поцелуев? — выдохнула она, когда его губы вернулись к ее шее, а затем к груди.
— Да, — без малейшего колебания солгал Девлин.
— Значит, я должна сделать так же с тобой?
— Нет, — хрипло ответил он, зная, что не переживет этого.
— Но я хочу!
— Кажется, я сейчас умру.
Меган подумала, что тоже умирает, особенно когда он лег на нее, разместив свои бедра между ее раскинутых ног, и твердая часть его тела надавила на то место, которое он разогрел своими пальцами, доставляя ей то же самое наслаждение, что и раньше.
А затем ее внезапно пронзила резкая боль, и в этом уже не было ничего приятного. Ее глаза широко раскрылись от потрясения. Как? Нет, наверное, нет. Может быть, эта боль и ощущение полноты внутри — это не он сам, а все еще его пальцы. Однако Меган чувствовала его руки, обе руки, за своей спиной, они крепко прижимали девушку к телу Девлина. Меган снова испытала потрясение. Этого не должно было случиться!
— Скажи мне, что ты не занимаешься со мной любовью! — потребовала она в приступе паники.
Девлин лежал очень тихо, переживая свое собственное потрясение.
— Боюсь, уже слишком поздно говорить об этом.
— Но ты не мог!
— Мне очень жаль, Меган, но вред уже причинен.
Шок быстро сменился возмущением, как будто возобновившиеся толчки были ядрами, бомбардировавшими ее изнутри.
— Я не выйду за тебя замуж!
Это была не самая умная вещь, которую можно сказать человеку, который только что отбросил последние колебания.
— Черт побери, а я и не собирался просить тебя…
— Отлично!
— …Но теперь я просто обязан это сделать.
— В таком случае тебе повезло, что ты заранее знаешь мой ответ, — ядовито парировала девушка. — А теперь немедленно слезь с меня.
Он со стоном прижался лицом к ее шее.
— Я не могу, Меган!
Его проблемы не интересовали ее.
— Разумеется, можешь. Ты сам говорил, что можешь.
— Тогда я мог. А теперь… О, Господи!
Он дернулся один раз, другой — и снова замер неподвижно. Сейчас его движения уже не причиняли боль, но Меган была слишком рассержена, чтобы заметить это.
— Я выхожу из себя, Девлин. Если ты не хочешь иметь дела с рыдающей, вопящей женщиной, тогда…
— Если быть до конца откровенным, то я задолжал тебе самое главное удовольствие. Раз уж ты зашла так далеко, то могла бы и…
— Я не собиралась заходить так далеко, и ты знаешь об этом! — прошипела она.
Молодой человек приподнялся на руках, и Меган наконец смогла увидеть, как он расстроен. Чувство вины терзало его гораздо сильнее, чем ее слова, а в своем теперешнем нетрезвом состоянии он не мог как следует владеть собой.
