— А если он понял что-нибудь другое, Михаил Илларионович? — Юра окончательно повернул фронт против своего учителя. — Он ведь начал интересоваться алхимией в расцвете сил. Вспомните его письмо к Астону.
— Какое письмо, Юрий Иванович? Что-то запамятовал.
Мальчик (виноват, студент) вскинул руку и начал читать наизусть: “Если Вы встретитесь с какими-либо превращениями веществ из их собственных видов, как, к примеру, железа в медь, какого-нибудь металла в ртуть, одной соли в другую или щелочь и т. д., то обращайте на это наибольшее внимание, так как нет опытов в философии более проясняющих и обогащающих, чем эти”.
— Причуда гения, — сердито сказал старик, — вы же знаете, Юрий Иванович (меня он теперь полностью игнорировал), Ньютон занимался и богословием тоже. Сделаете ли вы из этого вывод, что богословие стоит изучать?
— А вы должны были бы помнить, Михаил Илларионович, — студент переходил в решительную атаку, — Ньютон ничего не делал плохо. В Кембридже сегодня студенты-теологи проходят его комментарии к Апокалипсису. Англиканская церковь, Михаил Илларионович, считает Ньютона своим видным богословом.
— Это-то верно, — неохотно согласился академик. — Хотя кое-какие взгляды были у старика явно еретическими.
— Ну вот, так почему бы Ньютону не изготовить золота?
— Да потому, что это невозможно. Нынешняя физика запрещает.
— Мы-то с вами историки и должны прежде всего обращаться к своей науке. Вам все ясно в истории Раймонда Луллия, Михаил Илларионович?
— Нет, я же вам говорил об этом на семинаре.
— Простите, — я позволил себе вмешаться, — а что случилось с Раймондом Луллием?
— А! — академик отмахнулся от меня, потом смутился собственной невежливостью и скороговоркой сообщил: — Он добыл для своего короля чертову уйму золота, и никто никогда не знал и теперь не знает откуда. Сам он, естественно, ссылался на философский камень…
И старик снова повернулся к студенту:
— Мало ли в истории загадок. Но чудесами их объяснять не надо. Вы еще так молоды, мой друг, вам свойственно увлекаться…
— А что вы скажете о наследстве Ньютона, Михаил Илларионович? Не слишком ли оно было большим?
— Все это давно подсчитано, Юрий Иванович. Сэр Исаак получал за заведование монетным двором сначала тысячу фунтов стерлингов, потом две. Огромные деньги по тому времени! А жил строго, скромно, этакий типичный британский старый холостяк. Мог он, мог сэр Исаак накопить эти двадцать или тридцать тысяч фунтов — склероз у меня, не могу вспомнить точную цифру.
