— Что с тобой? — спросила озабоченно Августа. — Что-нибудь случилось?
Он вышел из душевой кабины и встретился с ее испытующим взглядом.
— Я не хотел больше этого делать, — выкрикнул он в отчаянии. — Правда, бабушка, но… но я…
Маркус замолчал, напрасно пытаясь найти объяснение. Старая женщина обняла его. Сначала он воспротивился ее объятиям, но потом прислонился к ней, вдохнув ее хорошо знакомый запах.
— Зачем я это делаю? — прошептал он в отчаянии. — Я просто не знаю, что со мной произошло! Я не в себе?
Августа взяла его лицо в свои мозолистые руки и озабоченно посмотрела на него на удивление молодыми глазами.
— Не мучай себя так, мой мальчик, — сказала она тихо.
— Но я сам себя больше не понимаю, — ответил он сдавленным голосом. — И если кто-нибудь об этом узнает, то…
— Как об этом может кто-то узнать? Ведь тебя там никто не видел, не так ли? — Ее голос звучал заговорщически.
— Я… я думаю, нет. — Маркус покачал головой. Как могла бабушка с пониманием относиться к таким его поступкам?
— Ну вот. — Она отпустила его. — А сейчас одевайся и потом спускайся ко мне, я сделаю тебе какао и нормальный завтрак. Ты наверняка еще ничего не ел.
Маркус невольно улыбнулся. Это был рецепт его бабушки на все случаи жизни: еда всегда помогала. Когда он смотрел ей вслед, почувствовал, что немного успокоился.
Дом Германа Шнайдера был импозантным, но довольно старым бунгало с четырехскатной крышей, располагавшимся прямо на краю леса и окруженным довольно неухоженным садом. Труп был обнаружен гражданским дежурным Мальтийской службы помощи,[13] который каждое утро навещал пожилого господина. Боденштайн и Пия Кирххоф пережили страшное дежавю. Мужчина стоял на коленях на плиточном полу в холле своего дома. Смертельная пуля пронзила его затылок. Все это очень напоминало казнь, как и в случае с Давидом Гольдбергом.
— Убитый — Герман Шнайдер, родился 2 марта 1921 года в Вуппертале. — Молодая веснушчатая девушка-полицейский, которая со своими коллегами первой прибыла на место преступления, уже получила достаточно основательную и объемную информацию. — После смерти жены, которая умерла пару лет назад, он жил здесь один, три раза в день его посещала служба по уходу, еду ему доставляли.
— Вы уже опросили соседей?
— Разумеется. — Старательная девушка бросила на Боденштайна немного недовольный взгляд. Как и везде в жизни, внутри полиции также существовало противостояние. Патрульные считают, что люди из уголовной полиции слишком высокого мнения о себе и смотрят на остальных свысока и в принципе, они не так уж и не правы.
