Я посмотрел мимо него на группу людей, преградивших мне путь. Может, три сотни? Теперь я мог разглядеть несколько мечей, но большая часть оружия была крестьянскими инструментами.
Но все же три сотни людей, вооруженные деревянными топорами, косами и мотыгами, могли нанести смертельный ущерб моим шестидесяти восьми воинам.
— Посмотри на меня! — потребовал Вульфхед.
Я не сводил глаз с толпы и положил правую руку на рукоять Вздоха Змея.
— Не указывай мне, Вульфхед, — сказал я, не глядя на него.
— Я принес тебе указания, — величественно заявил он, — от всемогущего Бога и лорда Этельреда.
— Никому из них я не присягал, — ответил я, — так что их приказы ничего для меня не значат.
— Ты насмехаешься над Господом! — прокричал епископ достаточно громко, чтобы услышала толпа.
Люди что-то забубнили, а некоторые даже бросились вперед, чтобы напасть на моих людей.
Епископ Вульфхед тоже выдвинулся вперед. Теперь он проигнорировал меня и вместо этого обратился к моим воинам:
— Лорд Утред, — прокричал он, — объявлен изгоем церковью Господа нашего.
Он убил праведного аббата и ранил другого божьего человека! Его предписано изгнать с этой земли, а все люди, что последуют за ним, что присягнут ему в верности, тоже будут объявлены изгоями перед лицом церкви и людей!
Я молчал. Молния переступила тяжелыми копытами по мягкой земле, а лошадь епископа осторожно отодвинулась. Мои люди тоже молчали.
Некоторые из их жен и детей заметили нас и бежали через луг под защиту нашего оружия. Их дома горели. Я видел, как дым поднимается вверх с улицы на маленьком западном холме.
— Если вы хотите отправиться на небеса, — призвал моих людей епископ, — если хотите, чтобы ваши жены и дети наслаждались милостью Господа нашего, вы должны покинуть этого дурного человека!
Он указал на меня.
— Он проклят Господом, низвергнут в пучину тьмы! Он проклят! Он нечестивец! Проклят! Он мерзость перед лицом Господа! Мерзость!
Очевидно, ему нравилось это слово, потому что он повторил:
— Мерзость! И если вы останетесь с ним, если будете драться за него, то тоже будете прокляты, и жены ваши, и дети!
И вы, и они будете обречены на вечные муки ада! Потому вы освобождаетесь от ваших клятв ему! И теперь, если вы убьете его, это не будет грехом! Убийством этой мерзости вы заслужите Божью благодать.
Он склонял их к моему убийству, но ни один из моих воинов не пошевелился, чтобы напасть на меня, хотя толпа вновь воодушевилась и с криками двинулась вперед. Они пытались вселить друг в друга уверенность, чтобы наброситься на меня.
