Всё, что оставили нетронутым люди Кнута Ранульфсона, теперь горело: амбар, конюшни, коровник — всё, а рядом с ними приплясывали одетые в черное люди.
Среди них были мужчины и женщины. Множество. Были и дети, в возбуждении бегающие вокруг гудящего пламени. Послышались крики радости, когда рухнула крыша амбара и в темнеющие небеса полетели искры, и в языках пламени я разглядел яркие знамена, которые держали люди в черном.
— Священники, — сказал мой сын. Теперь я расслышал пение, пришпорил Молнию и сделал знак своим людям, так что мы поскакали галопом через заливной луг в сторону того места, что было мне домом.
И по мере приближения я увидел, как люди в черных рясах собрались вместе, и заметил блеск оружия. Там были сотни людей. Они улюлюкали, кричали, а над головами держали копья и мотыги, топоры и косы.
Я не видел щитов. Это был фирд — ополчение из простых людей, собравшихся, чтобы защищать свою землю, те люди, что защищали бы бурги, если бы пришли датчане, но сейчас они заняли мои земли и, увидев меня, выкрикивали оскорбления.
Человек в белом плаще верхом на серой лошади протиснулся через толпу. Он поднял руку, призывая к молчанию, а когда оно не наступило, повернул лошадь и закричал на разгневанную толпу.
Я слышал его голос, но не разобрал слова. Он успокоил людей, поглядев на них несколько мгновений, а потом развернул лошадь и пришпорил в мою сторону.
Я остановился. Мои люди встали в ряд по обе стороны от меня. Я рассматривал толпу, пытаясь найти знакомые лица, но никого не узнал. Моим соседям, по-видимому, не хватило духа участвовать в поджогах.
Всадник остановился в нескольких шагах от меня. Это был священник. Под белым плащом он носил черную рясу, а на темном полотне ярко сиял серебряный крест.
У него было вытянутое лицо, изрезанное морщинами, широкий рот, крючковатый нос и глубоко посаженные темные глаза под густыми черными бровями.
— Я епископ Вульфхед, — провозгласил он.
Наши глаза встретились, и я заметил скрытую под вызывающим поведением нервозность.
— Вульфхед из Херефорда, — добавил он, как будто имя епархии могло прибавить ему достоинства.
— Я слышал о Херефорде, — произнес я. Это был город на границе Мерсии и Уэльса, даже меньше, чем Глевекестр, и по каким-то причинам, ведомым лишь христианам, у этого города был епископ, а у городов большего размера не было.
Я слышал и о Вульфхеде. Он был одним из тех амбициозных священников, что нашептывают в уши короля. Может, он и был епископом Херефорда, но проводил время в Глевекестре в качестве щенка Этельреда.
