Все очень непросто | страница 54

В общем он еще некоторое время попел, страдая, мой "бестселлер", потом говорит: "Ладно, вы мне экземпляр оставьте, я на досуге подумаю и вам сообщу".

Так все-таки настоящего торжества и не получилось. Понимаете, не было у меня стопроцентной уверенности, что песня худшая. А когда я по телевидению услышал: "Плэйбой — клевый такой, мой милый бэйби, одет, как денди, с тобой я — леди, я так люблю тебя", меня охватила черная зависть и окончательно стало ясно — не в свои сани не садись.

И я бросил это дело.

***

Почти В.В.Маяковский

(Впечатления от разового посещения Росконцерта)

"…и пусть ястребы Тель-Авива дышат в кислородные подушки Вашингтона."

(из радиопередачи)

Я всегда очень верил нашим газетам, радио и телевидению. Вот по радио говорят: "Невесело поют нынче соловьи в Булонском лесу" — значит невесело. Весело соловьи могут петь только в Нескучном саду.

Наши вообще очень удачно всегда долбали капиталистическую заграницу. И слова были изобретены специальные: мир чистогана, город желтого дьявола (это на золото намекают, которое у нас никто не любит), желтая — она же продажная — пресса.

Очень хорошо и красиво можно было сыграть на противопоставлениях: у нас — "просторно раскинулись жилые микрорайоны", у них — "дома теснятся в каменных джунглях"; у нас — "счастливо трудятся", у них — "изнывают под гнетом"; у нас — "с каждым годом растет благосостояние трудящихся", они — "прозябают в нищете"; мы — "живем", они — "ютятся или чего-то там влачат", кажется, "свое жалкое существование".

Еще с раннего детства хорошо помню такой шедевр газетной карикатуры. На портрете изображен тогдашний Секретарь Организации Объединенных Наций. Под портретом надпись — Дог Хаммаршельд. Около портрета стоят двое рабочих в комбинезонах и с молотками (видимо, во время обеда). И один говорит другому: "Смотри. Пишется Даг, а читается наоборот". Вот так — просто и элегантно — проклятый гад Хаммаршельд.