- Ты помнишь что-нибудь?
Я молча, непонимающе смотрела на неё, качая головой. На прощание она обняла меня и странно посмотрела мне в глаза, словно запоминая. В её взгляде было что-то такое, хрупкое и едва ощутимое, застывшее и напряжённое, смутно знакомое, но я всё же не знаю, что это могло быть. Может, печаль. Только сейчас я поняла, что там отражалось. Это была благодарность и застывший отпечаток липкого страха и ужаса, что ей как и мне довелось пережить.
Необъяснимым образом, Юлька сохранила память, но боялась, даже мне, свидетельнице, сказать правду . Да и кто поверил бы ей, проговорись она кому-нибудь.
Надеюсь, что у неё всё хорошо потому, что я Юльку больше никогда не видела, а такая подруга как она, мне бы не помешала.
1994 год.
Он сидел, наклонив голову, уставившись на белый альбомный лист. Маленькая серая комната, безликая и наполненная резким светом флюресцентных ламп нагоняла на парня уныние. Рыжеволосый Джеймс Остин, перевёл взгляд на стену, за которой он чувствовал, нет, он был уверен находились те кто за ним наблюдал. Нахмурился, затем взял грифельный карандаш и стал рисовать всё то, что приходило ему в голову, всё то, что они показывали ему за спиной. Полчаса пролетело мгновенно. Когда парень концентрировался, погружаясь в отстранённое состояние, время текло слишком быстро. Дорисовал последний чёрный квадрат, напоследок штрихуя его карандашом, так чтобы он выделялся, изливая недовольство на бумагу. Прозвенел звонок. Дзинь -и тяжёлая металлическая дверь открылась, предоставляя ему свободу. Выходя в белый стерильный оглушающий своей тишиной коридор, он оглянулся, уставившись на стену рядом с единственным металлическим холодным столом, где сиротливо лежал лист бумаги. Оглянулся и тотчас же ушёл, зная, чувствуя кожей как наблюдающий за ним мужчина, лет сорока вздрогнул , теряясь от его пристального взгляда. Все наблюдающие боялись его.
Напротив двери?407, где семёрка слегка кривилась, погрешность мастера прибивавшего номерной знак, а может причина была в другом, кто знает? Просто мимолётная мысль пришла в голову из-за отсутствия разнообразия. Зашёл, щурясь от слишком яркого сияния ламп, глаза за пять минут нахождения в коридоре успели привыкнуть к более слабому освещению, осмотрелся. Здесь как всегда ничего не изменилось. Комната была огромной. Тренажёры, матрасы, зеркала, а также компьютеры, стоящие в центре фиксирующие все его достижения. Подходя к беговой дорожке, снимая белый халат, футболку и джинсы, он натянул на себя специальный костюм и кеды. Затем облеплённый датчиками, стоял не двигаясь, наблюдая за мистером Адамсом. Высоким, ничем не запоминающимся мужчиной. Его глаза равнодушно обследовали паренька, лицо не выражало эмоций. Голос с лёгкой хрипотцой, спросил у Джеймса:
