Гниль - Ирен Блейк

Места здесь были засушливые, почва не плодородная, сплошная глина да песок, а картошка на удивление выросла, как на дрожжах.

Вот тебе и удобрения в синих мешочках. По-настоящему творят чудеса. А может — это сорт был такой урожайный, не зря же фирма называлась «Урожайка»!

Забавно, но картошка действительно была крупная гладкая без единой червоточины, только вот попробовать её никому из наёмных работников не довелось. У начальства с этим пунктиком было строго.

Наемный персонал тщательно обыскивали после каждой смены, а на обед всех вывозили совсем в другое место, где под навесом располагалась полевая кухня. Кормили бесплатно. Первое, второе, третье, да ещё с обязательным свежеиспечённым хлебом.

Так никто из трудящихся и не рискнул за весь посевной сезон, запечь на углях картошку.

День на полях начался с рассветом, поэтому уже к полудню, казался болезненно долгим. Пот градом стекал со лба, руки и спины мужчин давно онемели, но они с Семёнычем давно привыкли к трудностям. Платили хорошо. В этом всё было дело. Так и терпелось и не нылось, а дело в натруженных руках само спорилось.

Они работали с начала посевного сезона — и пусть работа была в поте лица, но и эту работу для бывших алкоголиков прошедших анонимную кодировку, раздобыть оказалось ой как не просто.

Но, мужики позвонили на удачу, прочитав объявление в газете «из рук в руки», когда оказались совсем на мели. А после часового собеседования они ещё контракт подписали о неразглашении, вот диво дивное. Ну, да Бог с ним с этим контрактом. Главным, для мужиков было, что их на работу взяли.

— Смотри Тимофеич, опять та гадость ползёт! — толкнул Семёныч напарника в бок.

Гадостью называл Семёныч бурых пятнистых слизней вымахавших на картофельном поле до неприлично крупных размеров.

— Ага, точно ползёт как на ипподром самолёт, — хмыкнул Тимофеич, щуря свои и без того подслеповатые глаза.

— Щас, я его лопатой. Хрясь и не ту, — замахнулся было Семёныч, но напарник сказал:

— Да не надо, сам окочурится. Тут же земля вся и так намертво пропиталась химией.

Бибикнула машина, намекая, что пора поднажать, если они хотят управиться с рабочей нормой до заката.

— Ох, ну елки, не сдохнет ведь, скотина ползучая, не сдохнет. Тут только рукоприкладством навести бы толк. Проклятая химия, — зычно пробасил Семёныч, — их гадов то, мутантов то, не берёт.

— Ха, — насмешил, — буркнул Тимофеич и упер руки в бока. Семеныч цокнул, выставляя на показ щербатые зубы и начал собирать картошку в ведро. Тимофеич вздохнул и стал наполнять второе пустое ведро, стоящее подле.