Какая прекрасная, полная сладкой горечи история! Вздохнув, Кристи посмотрела на Эрика:
— Как ты оказался здесь? — Она подняла руку и коснулась его гладкой левой щеки. — Что с тобой случилось?
— Триста лет назад, когда я был юношей, я вбежал в горящий дом, чтобы спасти ребенка. На меня упала стена, мне обожгло правую половину лица и правую половину тела. Врачи в больнице сказали, что они бессильны мне помочь. Я умирал. Ночью ко мне в палату вошла женщина и сказала, что может меня спасти, если я пожелаю, и, когда я согласился, она вывела меня из лечебницы и сделала таким, как она сама. Годы спустя я оказался здесь, когда здание достраивалось. С той поры оно стало моим домом.
— Но Призрак… Он ведь нереален.
— Сто лет назад люди охотнее верили в привидения. Было легко убедить владельцев театра в том, что Призрак Оперы существует, и заставить их исполнять мои просьбы.
— А пьеса…
— По большей части основана на моей жизни.
— А Кристина? Она существовала?
— Да.
— Что с ней случилось?
— Она вышла замуж за Рауля, дожила до преклонных лет и отошла с миром.
— Ты любил ее.
— Да. — Он притронулся к маске. — Но после этого я ее никогда не видел.
— Значит, ей не пришлось выбирать между тобой и Раулем?
— Нет. Я сделал выбор за нее.
— И с тех пор ты живешь один?
Он кивнул.
— Но… — Девушка вспыхнула жарким румянцем. Ей хотелось спросить о других женщинах в его жизни, но она не осмелилась, точно так же как не решалась поинтересоваться, как и когда он питается и что случается с теми, на кого он охотится.
— Я не монах, — проговорил он, догадавшись, отчего Кристи зарделась. — Управляющие давали мне достаточно денег. Иногда я покупал проституток. Тем, кто становился моими жертвами, я тоже щедро платил.
— Я не хотела совать нос не в свое дело.
— Спрашивай о чем угодно. Я ничего от тебя не скрываю.
— Я очень похожа на нее?
Он задумчиво и немного тоскливо улыбнулся:
— И да и нет.
Позже, ночью, лежа на его кровати, девушка размышляла обо всем, что услышала. И лишь когда сон подкрался к ней совсем близко, она задалась вопросом, где отдыхает сам Эрик.
Это было первым, о чем она спросила его на следующий вечер.
— У меня есть другое логово, еще глубже под землей, — ответил он. — И хотя оно не столь изысканно, как это, свое предназначение оправдывает.
— Я выгнала тебя из твоей постели, — пробормотала девушка.
— Твой запах будет мне отрадой, когда ты покинешь меня.
— Эрик…
Почему его голос обладает такой властью? Почему она медлит обнять и успокоить его? Кристи едва знала его, но, спала она или бодрствовала, Призрак неизменно присутствовал в ее мыслях. Ей все еще хотелось повидать Париж, но ей нравилось жить здесь, в сумеречном мире, греться в лучах любви, струящихся из глубины его темных глаз, растворяться в музыке, которую он играл для нее каждый вечер, вслушиваться в его баритон, исполняющий невыносимо-прекрасные арии Призрака.
