Больше я не стану убегать, оставаясь на месте, точно трусливый дуэлянт. Я сделаю шаг по предназначенной мне дороге. И прощу вам мою смерть в петле под запах тубероз, Эллегва, Наама, всем вам, дышащим мне в затылок. А взамен потребую честности. Или это слишком много для закоренелых многовековых вралей?
— Хм, — с сомнением произнесла кошка. — Так ты будешь слушать, что со мной и Цапфуэлем случилось, или предпочтешь с владыкой перекрестков доругаться? Кстати, он тебя не слышит. И задаром не явится. Выпей, покури, холодца из хвостов наготовь — тогда и пригласишь.
— А на гуляш он нипочем не придет? — усмехнулась Катерина. — Именно холодец и именно из хвостов?
— Да, — Наама кивнула со значительным видом. — Позвоночник и хвост, дорога, идущая через все тело — излюбленная пища Эллегвы. И его темной стороны — Эшу Транка Руас, закрывающего пути.
— Того самого?
Кошка прикрыла глаза. И вдруг тоскливо вздохнула:
— До чего же вы, люди, ангелов довели! Каким подлостям научили… Несмышленышами расплачиваться, своих подставлять, чужими руками жар загребать, перед высшими силами выслуживаться, взятки борзыми щенками давать. Ничего этого они не умели, поверь. А поглядели на людей — и научились. Теперь друг с другом воюют по вашим правилам. То есть вообще без правил. Когда ангелы молодых духов на нас натравили, я подумала: все, конец. И хорошо. Пусть они меня разорвут, живьем изжарят — мне не впервой. Умру. Лишь бы не видеть, как стихийные духи в Дикую Охоту превращаются. И тогда ангел луны обнажил меч за нас обоих.
— Цапфуэль бился… за тебя? — замерла Катя.
— Никто от него такого не ждал! — махнула лапой кошка. — Ни ангелы небес, ни ангелы ада. Не может ангел пойти против собственной природы. Не мог. До сих пор. И все-таки пошел. Увидал, как Харут и Марут молча на искушение человека смотрят — и пошел.
— Почему же Анджей ничего про искушение не помнит?
— Так Цапфуэль опасное знание запер. Зачем его человеку колдовать? Ты вот согласна, чтоб Дрюня ваш кимбандейро стал? Сделал бы себе котел, насажал туда духов-недорослей и принялся их мучить?
— Без этого никак нельзя? Мне в доме только черных вудуистов не хватало, — шутить Катерина не собиралась, но открывшиеся ее воображению картины были столь нелепы, что не высмеять их оказалось невозможно. А то и с ума съехать недолго: Дрюня в ритуальной раскраске пляшет вокруг столба-митана, квартира превращается в хунфор, уставленный черными свечами, кругом валяются безголовые куры и разгуливает могучий старик в обтрепанном канотье.
