— Немного легкомыслия, заинька, — ласково тянет Сталкер, гладя напряженную спину индейца, щекотно обводя узлы мышц кончиками пальцев. — Димочка прав: ты чересчур серьезен. Ты даже серьезнее ваших богов. Бери пример со своих предков! Можно убивать детей, а потом жить долго и счастливо. Ну не спасешь ты этих несчастных, сгорит тот боулинг синим пламенем — все равно через пару лет про пожар забудут. Разве что родня будет по родительским субботам на кладбище таскаться. Букетики на животы усопшим ло́жить. — Губы ее кривит презрительная усмешка.
— Не может же он оставить все как есть? — Маркиза заходит с другого бока, прижимается щекой к плечу, смотрит снизу ласково и насмешливо. — Он мужчина. Мужчинам контроль важнее результата. Правда… заинька? — Последнее слово прямо сочится ядом. Дамело не уверен, что понимает, кому адресована провокация — ему или Сталкеру.
Маркиза-кухарка однажды призналась ему, что мечтой ее детства было собственное телешоу. И когда она, маленькая, играла в телеведущую, никто не мог ее перебить. Про Сталкера индеец и сам знал: переломить ее упрямство смог лишь один человек — он сам, Дамело.
— Без нас ему не справиться, — не замолкает Маркиза. — Мы ведь пойдем и поможем нашему мужчине, а, старушенция?
— Останься дома, — голосом сладким и теплым, словно карамель, текущая по лезвию ножа, отвечает Сталкер. — Пирожков напеки. Как родному внуку.
Сапа Инке везет на умниц, не знающих, когда остановиться.
Маркиза щерится, осматривая соперницу с головы до ног, точно для гроба обмеряет. Дамело и Диммило обмениваются понимающим взглядом: мир устроен так, что кобели дерутся, а суки убивают. Вдруг сучьи привычки помогут тем, кто попал в храм Солнца в день Великого Жертвоприношения, будто кур в ощип? Все-таки Маркиза и Сталкер — гончие Тласольтеотль, выбранные богиней за несгибаемое упорство, за готовность ползком ползти к добыче, на разъезжающихся лапах, с перебитым хребтом, с одной-единственной мыслью о мягкой, вожделенной глотке, в которую так и хочется вонзить зубы, хоть напоследок…
Дамело сидит над компьютером заполночь, листая страницы в поиске. Чего он ищет? Приглашения от золотого бога, зашифрованного под рекламное объявление? Почему нет? В мире высоких технологий встречаются и более удивительные вещи. Кечуа пялится в монитор, точно под гипнозом, но за разноцветным свечением видит только тьму и помнит только тьму, ничего, кроме сырости и мрака Хурин Пача, царства гниения всего, что умерло, и вызревания всего, чему предстоит родиться.
