— Опоздал. — Голос Дамело сух, будто русла рек марсианских. — Пойду в ресторан.
В клубном ресторане он не съест и куска хлеба — и второй игрок это знает. Безнадежная, безнадежная попытка блефа, Дамело.
— Может, заодно и официантку какую осчастливишь? — Она втягивает носом воздух, словно считывая запахи с его кожи. — Всегда хотел еды и секса, звереныш. Не меняешься.
Флоп.[27] В центре стола три фигуры — Дамело, его Сталкер и неизвестная никому официантка, женщина-на-семь-минут, оставляющая после себя легкий, как ядовитая взвесь, флер чужих духов вокруг гладких, как шелк, волос Дамело, вокруг его крепкой шеи. Немигающий взор Сталкера видит, будто наяву: в момент оргазма под смуглой кожей сокращаются констрикторы глотки,[28] заставляя кадык тяжко ходить вверх-вниз, официантка на коленях мужчины мелко дрожит, одной дрожью на двоих, и бессильно роняет голову тому на плечо. Проклятье, думает Сталкер, проклятье. Я в аду. И сделаю все, чтобы ты оказался тут со мной.
Дамело соглашается использовать официантку. Мелкая карта, такие в роял-флэш не входят,[29] но в игре не стоит пренебрегать ничем — и скромный кикер[30] срывает банк.
— А что, здесь есть хорошенькие?
— Трахаться на полный желудок — не уважать себя, повара и снова себя, — парирует она. Как бы небрежно. Как бы между делом напоминая Дамело о правильной расстановке приоритетов. Она всегда умела поставить его на место — начиная с тех далеких времен, когда портила любопытного мальчишку постепенно, но неумолимо.
Сталкер не любит об этом вспоминать. Предпочитает думать, что с самого начала расклад был иным: не она пыталась взять его себе, а он брал ее, брал — и забрал. Дамело давно понял: если женщина говорит «не брала» — это значит «не отдам!» Однако упрекать ту, которая сидит напротив, просчитывая комбинации карт, индеец не станет. Дамело благодарен своей адской гончей за то, что когда-то она разглядела его, вонзилась, проникла, увлекла. Раскрыла перед ним мир самой восхитительной игры из всех возможных.
Это было время, когда его тянуло на каждую женщину, точно муху на мед — даже если этим медом намазана мухобойка. Именно Сталкер показала ему путь завоевателя, путь терминатора сердец — радея о собственной выгоде и удовольствии.
Терн.[31] Их уже четверо: он, она, безликая, но желанная официантка — и его знание, подаренное не плодом с древа познания, но подругой, поступившей одновременно предательски, корыстно и щедро. Ведь это Сталкер показала ему расположение скрытых трещин в женской броне, доселе казавшейся непробиваемой. И он старательно углублял, расширял, таранил каждую трещину, добиваясь мгновенного, неосознанного эффекта, от которого слабеют колени и глаза уходят под лоб у самых железных леди.
