Пекарь в желтом колпаке закричал что-то злое и грозное и так при этом высунулся из окна, что вывалился на мостовую и разбил себе нос. Но пекарь в белом колпаке ничего этого уже не слышал, и никто ничего не слышал, потому что все захлопнули свои окна и ставни. Ведь стены в этом городе были такие толстые, что ругани соседей за ними не было слышно. Слухи просачивались, а ругань оставалась снаружи. Никому не хочется впускать в свой дом чужую ругань. Достаточно и своей.
А Золотая собака бежала дальше. И, как только она вбежала на улицу Башмачников, хозяин кота Бамбура выскочил на улицу и закричал:
— Слушайте, госпожа Золотая собака! Смотрите, какие я приготовил для вас сапожки. Ни одна собака на свете не будет иметь таких сапог!
Но Золотая собака только мельком глянула на хозяина кота Бамбура и пробежала мимо. Башмачник ужасно разозлился и прокричал ей вслед:
— Чтоб у тебя ноги переломились без таких башмаков! И чтобы все они были в сплошных занозах! И чтоб…
Но что еще пожелал ей башмачник, она не услышала, так как повернула за угол нового дома, и перед ней встал хозяин кота Бурбама с камзолом в руках и с расплывающейся на лице улыбкой. Он целый час тренировал эту улыбку перед зеркалом.
— Ну, сказки, — спросил он Золотую собаку таким добродушным голосом, что даже сам удивился, — скажи, видела ты когда-нибудь такой замечательный собачий камзол? Да если ты его наденешь — все остальные собаки нашего города подохнут от зависти!
Золотая собака грустно посмотрела на сияющего камзольщика, проскочила между его ног и бросилась бежать дальше.
— Пусть тебя в таком же камзоле в гроб положат, — завопил рассвирепевший портной и от злости даже разорвал камзол на мелкие клочки.
Золотая собака бросалась из одной улицы в другую, из одной в другую и, наконец, выбежала на окраину, где стоял столбик с указательной стрелкой в сторону другого города. Она оглянулась последний раз на последнюю улицу, и печальная слеза выкатилась из ее глаза. И в этом городе она не нашла себе хозяина. У здешних домов были слишком толстые стены. А за толстыми стенами жили люди с толстой кожей. Но под толстой кожей никогда не бывает добрых сердец. Под толстой кожей доброму сердцу нечем дышать.
Золотая собака побежала в другой город, торопливо перебирая своими короткими лапами, и вдруг увидела впереди мальчишку. Он вприпрыжку бежал по дороге, стараясь не смять и не выронить бережно зажатое в руке пирожное. И весело пел в такт своей припрыжке:
