Фокин низкорослый, подслеповатый, неряшливый. Лицо пропойное, пробитое седой щетиной.
Базаркин нервно дергал правым плечом, пришлепывал по полу ботинками.
Между тем, хозяин дома Назар Семенович, обливая редкую бороденку, торопливо глотал из чашки слитую вместе бражку и водку. Выпил одну, вторую и потянулся за третьей, оглядываясь на пляшущую жену. Рука его сунулась на край клеенки. Узловатые пальцы начали крючиться, подбирать клеенку в кулак. Как на грех, именно в этот момент он качнулся и дернул клеенку на себя, сбросив на пол две тарелки, расписную чашку и рюмку.
Осколки брызнули со звоном под ноги Марфе Васильевне.
Старик от страха втянул голову в плечи.
Марфа Васильевна застонала, гневно топнула на мужа.
— Ма-арфушка! Марфа Ва-силь-евна! — виновато взмолился Назар Семенович. — Прости за ради Христа!
— У-у, наказание господне! — прошипела Марфа Васильевна.
Тряхнув за щуплые плечи, она подхватила мужа, отнесла в угловую комнатушку на деревянный диванчик.
— Дрыхни тут! Выходить к гостям боле не смей!
Гости примолкли.
Мишка Гнездин сжал меха гармони, захлестнул их ремешком и решительно отодвинулся от Лепарды Сидоровны. Фокин восхищенно заметил:
— Во, Марфа! Ей бы мужиком родиться!
Корней помрачнел. «Ну, теперь эти образины по всему Косогорью растрезвонят. Э, черт, досада какая!»
Он пнул подвернувшегося под ногу кота и вышел на веранду.
Здесь было свежо и чисто. Висела в темном небе луна, тускло светили уличные фонари, с завода, из сушильных туннелей слышались тяжкие выхлопы пара. Во дворе мертво, калитка заперта железным засовом…
В доме зазвякали стаканы, гости снова начали выпивать. В раскрытом на веранду окне показалась физиономия Фокина. Он покрутил головой, старательно вытер ладонью лоб.
— Ты, Марфа Васильевна, не жалей. Ну, разбил Назар посуду. Эко место! Говорят, битая посуда к прибытку. Сыну счастье выпадет. Да и чего жалеть посуду-то! Мы сами ломаемся. Все прах! Были мы молодые, а стали? Негожие ни-куда! Разбивается жизнь. Держимся за место, а в душе страх: прогневится Николай Ильич, и отправляйся в сарайке курей считать… А посуда без внимания! Завтра в любом магазине можно купить…
— Деньги, спроси-ко, есть ли? — отразила Марфа Васильевна. — Он, ирод, много ли мне их в дом натаскал? Иной мужик хоть зарабатывать умеет, правдой-неправдой старается лишний рубль в дом принести.
— Зря бога гневишь, Марфа Васильевна. Эвон какой у тебя дом, сад, огород.
— Одни мои заботы.
— Теперь у тебя помощник есть натуральный. Головастый у тебя парень Корней-то! Абы не испортился. Нынче молодежь пошла мудреная.
