– Да, – вздохнула она. – Ты во всем прав. Я никого не люблю. Я не люблю детей. Я считаю, что напрасно трачу время на тех, кто даже не оценит меня. Я побеждала на международных конференциях, а теперь что? Объясняю девятиклассникам, что такое синтез белков? И тебя я тоже не люблю. Скажу даже больше, я тебя презираю за то, что ты бегаешь за мной, как собачонка.
Она зажмурилась, сдерживая предательскую сырость на ресницах, опустила голову и услышала, как хлопнула дверь.
Ночью Вета снова шаталась по городу, покрытому туманным маревом, и даже готова была наткнуться на патруль и просидеть до утра в участке, но, как назло, ни с кем не сталкивалась. Не спала уже вторую ночь – многовато для себя прежней, но приходилось признаваться, что прежняя она осталась далеко за стеной.
Вета думала о девочке из класса, которая умерла. Сколько ей было лет? Что с ней произошло? Спросить бы об этом у самой Жаннетты, но уже не спросишь.
Тяжело плескалась о берег темная Сова, как будто норовила лизнуть ноги Вете, идущей по парапету, как по канату над пропастью. Она думала про город, и в каждой черной тени из подворотни ей чудилось странное существо, эфемерное, как туман, тягучее, как пластилин. Почему Мир сказал, будто оно совсем не похоже на человека? Все, что создал человек, антропоморфно.
Вета прикрыла глаза. Город – он. Пусть бы это был мужчина. Он ходил бы по тротуарам в час пик, молчал бы, когда его толкали под локоть. Он казался бы таким же, как все, только чуть-чуть прозрачным. Если слишком яркий свет, или если приглядеться посильнее. Но он бы никому не позволил таращиться на него слишком долго.
– Ведь так? – спросила Вета у замершей реки и усмехнулась. Ее голос быстро потерялся в ночных улицах.
Утром она узнала, что умерла Рония.
Тринадцатое сентября
Март поставил перед ним чашку с мутной бурдой, которую торжественно обозвал «кофеем», а у Антона не было сил даже стереть ладонью мокрый круг, оставшийся от чашки.
– У тебя такой вид, как будто всю ночь отчеты начальству писал, – радостно резюмировал товарищ. – Круги под глазами на пол-лица. Правда что ли писал?
Кофе отвратительно пах, Антона и без того мутило. Одним пальцем он отодвинул от себя чашку.
После недавнего раскрытия Март просто расцвел, даже выгладил рубашку. Он получил похвалу от начальства, и все сразу же позабыли об угрозе увольнения, хоть за спиной его так и маячили прогулы да куча нераскрытых дел. Упоенный успехом Март заявил, что теперь-то он быстро расправится со всеми ними.
