Театр был пуст и погружен во тьму. Когда Венеция открыла дверцу черного хода, чтобы впустить Роберта внутрь, порыв ветра чуть не задул свечу.
— Как все прошло? — спросил он, идя по коридору в ее гримерную.
— Хорошо.
Венеция не смотрела на брата, не хотела, чтобы он прочел по ее лицу правду. Приведя его в гримерную, она поставила свечу на туалетный столик, а он тем временем закрыл дверь.
— Ты нашла, что искала?
Она покачала головой:
— У него этого нет, Роберт.
— Надеюсь, ты искала тщательно.
— Я обнаружила сейф, где хранятся самые дорогие для него вещицы. — При воспоминании об этом у нее потеплело на сердце. — Но украденного у Ротерхема там не было.
— А книжные полки проверила?
— У Линвуда много книг в таком же переплете, что и книги Ротерхема. Я не заметила ни одной, которая бы выбивалась из общего ряда.
— Все равно что искать иголку в стоге сена! — воскликнул Роберт, прикусывая кончик ногтя на большом пальце.
— Пистолета у него нет. А ты сам говорил, что это означает его невиновность.
— Отсутствие доказательств не признак невиновности. Он мог спрятать его где угодно.
— Или это не он.
— У нас, по крайней мере, имеется его признание.
Он посмотрел на Венецию, в его взгляде она прочла невысказанное предложение.
— Нет, Роберт, — твердо ответила она, качая головой.
— Этого достаточно, чтобы его арестовали. Я справлялся у адвоката.
— Я не пойду в полицию.
— Даже несмотря на то, что он спалил дотла дом нашего отца?
— Это вовсе не означает, что он повинен в смерти Ротерхема. — Венеция стояла на своем.
— Ты забываешь о том, что свидетель, заметивший, как Линвуд выходил из особняка Ротерхема в ночь совершения убийства, пропал.
— Свидетель мог ошибиться. Или намеренно хотел оболгать Линвуда.
— Он честный человек и заслуживающий доверия свидетель. Нечего и сомневаться, он видел именно Линвуда. — Роберт прищурился. — Не слишком ли рьяно ты его выгораживаешь, а?
Венеция потупилась, но снова заставила себя посмотреть на Роберта:
— Вовсе нет.
— Что-то в тебе изменилось, сестра.
У нее дрогнуло сердце. Ее изменила любовь Линвуда.
Роберт пристально рассматривал ее.
— Ты сделала что-то для себя несвойственное.
— Всего лишь надела новое платье и мантилью. Из ателье мадам Бойссерон.
— Очень элегантное. И идет тебе.
Венеция слабо улыбнулась, радуясь тому, что при тусклом свете свечи Роберт не заметил, как она покраснела.
— Я так понимаю, тебе удалось выбраться из дома Линвуда до его возвращения?
Она ответила не сразу.
