Они выпрямились, дыша в унисон.
— «Лондон мессенджер»? — произнес он.
— Ваша газета.
Кивнув, он взглянул на страницу, которую она читала.
— Убийство Ротерхема, — подсказала она.
— Эта статья существенно увеличила объемы продаж, — заметил он, понимая, что игра вышла на новый уровень. Однако он продолжал говорить спокойно и уверенно, будто эта тема ничего для него не значила.
— Какой грубый подход, — сказала Венеция.
— Да, такой я человек. Не делаю секрета из своего отношения к Ротерхему.
— Это верно, — согласилась она и, указав на газету, добавила: — Здесь ни слова о пожаре.
— Неудивительно. Он ведь случился три года назад.
— Три года. Как хорошо вы это запомнили, Френсис.
Да, Венеция достойный противник. Догадался, к чему она клонит.
— Очень хорошо.
— Интересно почему?
Она выжидающе посмотрела на него.
— Не каждый день сгорают дотла дома герцогов. Величественное было зрелище, по словам очевидцев, — парировал он.
Напряжение между ними нарастало. Игра становилась все более захватывающей. Она на мгновение замолчала, вслушиваясь в рев опасного желания, Линвуд с легкостью предугадал ее следующий вопрос.
— А вы среди них были?
— Как велик ваш интерес к Ротерхему, Венеция, — негромко заметил он.
— Все интересуются этим случаем. — Она смотрела в его глаза столь же пристально, как и он в ее. — Вы не ответили на мой вопрос.
— Половина Лондона наблюдала за пожаром, — произнес он.
— Кто станет сжигать дотла дом человека, к тому же герцога?
Линвуд вспомнил о мраке прошлого, о том, как Ротерхем замертво рухнул на стол, получив пулю в голову. Подумав о подозрениях Клэндона и вопросах касательно убийства, возникающих теперь, он понял, как нужно поступить. Он хотел увидеть, как трепещет жилка на шее у Венеции, как расширяются ее глаза, обрамленные длинными ресницами. Подойдя к ней ближе, он наклонился к ее уху. Она стояла не шелохнувшись, точно статуя. Витающее в воздухе напряжение требовало разрядки.
— Человек вроде меня, — прошептал он. Заслышав такое признание, она задышала чаще. — Но вы ведь это давно знали, не так ли, Венеция?
Она кивнула, слегка приоткрыв губы, не произнеся ни слова.
— А все остальное?
Задержав дыхание, она напряженно ожидала его ответа. Воздух раскалился настолько, что едва не потрескивал.
Линвуд покачал головой, не поясняя, однако, отрицает ли он свою вину или отказывается отвечать на вопрос.
— Давайте этой ночью не будем больше говорить на эту тему.
Венеция выдохнула. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем она подошла к камину, неотрывно глядя на пляшущие язычки пламени.
