— Боюсь, вы будете разочарованы.
— С вами, Венеция, это просто невозможно.
— Что ж, хорошо. — Она немного помолчала, затем объявила: — Мне хотелось бы оказаться в оранжерее у себя в саду.
Если Линвуд и удивился, то виду не подал.
— Туда мы и отправимся.
— Давайте пешком, чтобы избежать затора, — предложила она.
Он взял ее за руку.
— В таком случае, мисс Фокс, позвольте сопровождать вас в вашу оранжерею пешком.
— С удовольствием, лорд Линвуд.
Они искренне улыбнулись друг другу, что, казалось, связало их воедино. Затем Линвуд вышел, чтобы отдать распоряжения кучеру.
Он не стал опускать ступени и, подхватив Венецию, поставил ее на землю, прижав к себе на мгновение, чтобы дать ей возможность ощутить его крепкое, мускулистое тело и осознать, что она находится рядом с мужчиной. От его запаха кровь взыграла у нее в жилах, она отступила от него с большой неохотой, приняв предложенную им руку и положив пальцы на сгиб его локтя. Точно достопочтенная пара, они зашагали по запруженной экипажами улице прочь от театра и царящей вокруг него суеты.
По дороге они почти не разговаривали, но оба по-прежнему осознавали, что участвуют в странной дуэли, хотя и испытывают к противнику влечение. То был восторг от прогулки по краю пропасти, грозившей необходимостью раскрыть правду о себе, которой никто не знает, и услышать аналогичное признание от противника. Они играли в интимность и страсть, доверие и предательство. Ее и его разоблачение.
Ощущая под своими пальцами твердую руку Линвуда, Венеция крепче сжала ее, будто пыталась защититься от холода.
До ее дома они дошли довольно быстро. Увидев хозяйку, Альберт изумился, удивление возросло, стоило ему заметить Линвуда, возникшего из тени.
— Прошу вас, входите, лорд Линвуд, — пригласила она, осознавая, что мужчина впервые переступает порог ее дома.
Альберт хотел было взять у нее плащ, но она покачала головой:
— Благодарю вас, Альберт. Мы с лордом Линвудом будем в оранжерее.
Дворецкий смерил Линвуда взглядом.
— Хорошо, мадам.
И не произнес больше ни слова, но она догадалась, о чем думает он и что подумают остальные слуги. Но ничье мнение не в состоянии было остановить ее. Сердце билось быстрее обыкновенного, щеки тронул легкий румянец.
Не говоря ни слова, Линвуд проследовал за Венецией через кухню к двери черного хода. Альберт зажег фонарь и передал его ей.
— Вам еще что-нибудь нужно, мадам?
— Нет, благодарю вас, это все.
Она сняла с деревянного крюка у двери тяжелый металлический ключ, привычным жестом сжав его в кулаке.
