Даже звук ее голоса оказывал на него успокаивающее действие. Он вдохнул аромат апельсина, сопровождающий ее повсюду, где бы она ни появилась, и посмотрел в прекрасное лицо и чистые светло-серые глаза, намекающие на таящиеся в их глубине тайны.
— Вовсе не обязательно, — произнес он так тихо, чтобы услышала только она.
Венеция смерила его пристальным взглядом, который, казалось, проник прямо ему в душу.
Рейзби, сидевший во главе стола, поднялся:
— У меня припасен для вас сюрприз. Еще одно блюдо к моему столу, угощение не только для желудка, но и для глаз.
Двойные двери столовой распахнулись, и шесть слуг — по трое с каждой стороны — внесли нечто, напоминающее длинный серебряный поднос, на котором распростерлась обнаженная женщина в маске, изящно украшенная фруктами. Дольки апельсинов перемежались с лимонами и лаймом, яблоками, зеленым и красным виноградом, ежевикой и крыжовником. Поверх этого радужного ассорти, почти скрывающего тело женщины, была насыпана серебристая сахарная пудра. Едва ли кому-то из присутствующих мужчин пришло в голову задаться вопросом, где это Рейзби удалось раздобыть столько фруктов накануне зимы.
— Леди и джентльмены, позвольте представить вам мисс Верт.
Мисс Верт, отлично знакомая всем приглашенным джентльменам, была куртизанкой «Дома радужных наслаждений миссис Сильвер» — первоклассного лондонского борделя.
Слуги Рейзби водрузили поднос на стол.
Линвуд почувствовал, как напряглась мисс Фокс, сидящая слева от него. Посмотрев в ее сторону, он успел перехватить взгляд, которым она обменялась с мисс Суитли. Та едва заметно покачала головой и улыбнулась мисс Фокс. Юная актриса коротко посмотрела в глаза Линвуду, затем снова переключила внимание на Рейзби, рядом с которым сидела. Рейзби переплел свои пальцы с ее, нимало не беспокоясь о том, что это может кто-то увидеть.
Линвуд с мисс Фокс сидели недалеко от Рейзби, поэтому голова лежащей на подносе мисс Верт оказалась в непосредственной близости от них, стоило лишь протянуть руку, и можно было коснуться ее. Линвуд различил даже легкое подрагивание мягких зеленых перьев и сверкающих стеклянных бусинок, из которых была сделана ее маска. На ее губах лежала вишенка, напоминающая глянцевую красную жемчужину.
— Это очарование будет украшать стол на время, когда леди удалятся освежиться, а джентльмены станут наслаждаться портвейном, — провозгласил хозяин приема.
В комнате зазвучат вызывающий смех и непристойности, невзирая на присутствие дам, которые еще только вставали со своих мест. Будучи представительницами полусвета, они не могли, в отличие от истинных аристократок, рассчитывать на столь же почтительное к себе отношение.
