— Мне очень неприятно задавать тебе этот вопрос, — сказал он после долгих часов размышлений и обсуждений, когда они ходили вокруг да около, так и не придя ни к какому решению, — но возможно ли, что кто-то имеет на тебя зуб и хочет добраться до тебя через меня?
— Это Элейн предположила? — с подозрением спросила Шейла.
— Что-то в этом роде.
— Она может, — едко сказала Шейла. — Снова просила денег?
— Нет. Теперь у нее богатый приятель.
— Спасибо Господу и за этот пустячок, — иронически заметила Шейла. — Дай-ка прикинуть, могу ли я сосчитать своих врагов. Да, есть такой пятилетний мужчина в одной из моих групп, который сказал, что ненавидит меня, потому что я на десять минут поставила его в угол — он подрался с девочкой. — Она улыбнулась. — Знаешь, у меня голова идет кругом, и уже очень поздно. Давай ляжем спать, и, может, с утра на свежую голову все станет яснее.
Настало утро обыкновенного рабочего дня, и когда Шейла прощалась с ним, он увидел, что она измучена и расстроена, и сказал, что она плохо выспалась, потому что у нее морщины под глазами. Он и сам спал урывками, и ему еще раз приснился сон об отце, который стоит, опираясь о мраморную балюстраду, держит в руках игрушечную лошадку и, улыбаясь, призывно машет ему рукой.
Они снова поцеловались у дверей, и она сказала:
— Будь осторожен.
И он ответил «Конечно» и, спустившись по лестнице, вышел на холодный весенний ветер. В другое время он подумал бы, что это самая бодрящая погода для долгой прогулки, но на этот раз он плотнее запахнул плащ, поднял воротник и прибавил шагу, чтобы скорее согреться. Лица людей, с которыми он сталкивался, были напряжены и враждебны, и если en masse[5] они что-то и выражали, то лишь общую и всеохватывающую ненависть ко всему окружающему, исходящую из внутренней уверенности, что все люди, по крайней мере жители Нью-Йорка, являются их врагами.
Не лучше пошли дела и в конторе. Когда явился Оливер, Деймон захлопнул двери, отделявшие их рабочую комнату от той, в которой сидела мисс Уолтон, чтобы она не слышала их разговора, и хриплым, срывающимся на крик голосом сказал:
— Что вы изображаете из себя старую сплетницу? Болтаете по всему городу. Я думал, что мы договорились — то, что происходит в конторе, остается в ее стенах.
— Ох, — сказал Оливер, — Шейла никак рассказала вам, что мы вместе провели ленч?
— Вот именно.
— Послушайте, Роджер, — Оливер говорил спокойно, хотя Деймон видел его обиду. — Шейла, как и я, ломала себе голову в догадках, чем объяснить ваше поведение после того, как она вернулась из Вермонта. Господи, тут еще и пистолет. Вы годами стонали, что пора принять закон о контроле за продажей оружия, и я видел ваше имя под дюжиной обращений к конгрессменам.
