— Что? — удивился Деймон.
Он знал, что мистер Грей был женат, и к тому времени, когда они встретились, много лет был вдовцом, но никогда раньше он не упоминал о своем сыне.
— Мой сын, — повторил мистер Грей. — Он торговец зерном, ведет большие предварительные закупки. Удача пришла к нему во время войны. И после нее. Он ждал, когда цены поползут вверх, потому что пришла пора продавать зерно миллионам голодающих в Европе и Азии. Он был талантливым мальчиком, чуть ли не гением. Он блистал в математике и физике. Он мог быть звездой любого факультета любого университета страны. Он был моим счастьем, которое досталось мне в воздаяние за этот нелепый брак. Он пустил в дело свои таланты как нельзя лучше — крутиться, заключать сделки, осваивая искусство этих фокусов с ценами… Не так давно я прочел, что он один из самых молодых мультимиллионеров в Соединенных Штатах, собственными руками сколотивших свой капитал. С холодным сердцем, как у надсмотрщика в концентрационном лагере. Так было написано в журнале «Таймс».
— Мне никогда не доводилось читать это, — сказал Деймон.
— Я не таскаю статью в кармане, чтобы демонстрировать ее своим друзьям, — слабо улыбнулся мистер Грей.
— Я никогда не знал, что у вас есть сын.
— Мне больно говорить о нем.
— Вы почти ничего не рассказывали и о своей жене. Я считал, что для вас это трудная тема.
— Моя жена умерла молодой, — мистер Грей пожал плечами. — Это не было для меня ужасной потерей. Я был застенчив, она была робка, и она была первой девушкой, которая позволила мне поцеловать ее. Она умерла, как я думаю, от смущения, что вынуждена жить и занимать место на земле. С того дня, как она появилась на свет, в ней не было ни искорки настоящей жизни, у нее была психология рабыни. Мой сын, я верил, станет тем, кто он есть, потому что он смотрел на свою мать и говорил себе, что ни за что не будет таким, как она. И он презирал меня. И в последний раз, когда мы беседовали, он сказал мне, и я слышал презрение в его голосе, когда он говорил мне это, — что если я согласен всю жизнь зарабатывать себе лишь на корку хлеба, он так жить не будет. — Мистер Грей издал короткий смешок. — Ну что ж, я по-прежнему на том же уровне, а он самый молодой мультимиллионер в Америке, который сам себя сделал.
Вздохнув, он отпил бренди и вопросительно взглянул на Деймона.
— Как вы думаете, могу ли я себе позволить еще порцию?
— Конечно, — сказал Деймон, наполняя его стакан.
Склонив голову, мистер Грей стал вдыхать аромат коньяка. Деймону показалось, что он плачет и старается скрыть это.
