— Так он у меня устроен. Ты хорошая девочка?
— Почему ты здесь сидишь?
— Потому что я должен забрать то, что приготовила мне твоя мама. Немного денег.
— Немного денег? Ты что, бедный?
— Это деньги, которые твоя мама мне должна.
— Иди играть, Эмма, — сказала, появившись в дверях, миссис Хаммонд и, когда девочка убежала, добавила: — Извините меня, мистер Джеффс.
Пока она выписывала ему чек, он смотрел на нее и думал о Хаммонде, о миссис Голболли и столе — все трое находятся сейчас на последнем этаже большого жилого дома. Интересно, что будет дальше? Возможно, миссис Хаммонд останется с ребенком одна, и тогда миссис Голболли выйдет за Хаммонда замуж. Возможно, они переедут в этот дом и перевезут сюда стол, ведь миссис Голболли он так нравится. Возможно, они возьмут ту же самую служанку из Швейцарии. А может, миссис Хаммонд с ребенком будет жить теперь в квартире на чердаке. Все они одинаковы, решил мистер Джеффс; даже девочка и та — одного с ними поля ягода, такая же въедливая. Но если уж выбирать, больше всех ему нравилась миссис Хаммонд. Он слышал, что женщины в подобных случаях впадают в безумие и даже покушаются на свою жизнь. Миссис Хаммонд, надо надеяться, этого не сделает.
— Все дело в том, мистер Джеффс… — начала миссис Хаммонд.
— Какая разница. Теперь это не имеет никакого значения.
— Все дело в том, что этот стол принадлежал моей бабушке, которая, умирая, мне его завещала.
— Не огорчайтесь, миссис Хаммонд. Ничего страшного не произошло.
— Мы с мужем сочли, что стол уродлив, и решили от него избавиться.
— Ваш муж счел его уродливым?
— Ну да, и муж тоже. Но в первую очередь я сама. Муж у меня не особенно приметлив.
Мистер Джеффс подумал, что миссис Голболли он заприметил сразу. Миссис Хаммонд, сказал он себе, бесстыдно лжет, она пытается любой ценой сохранить лицо; прекрасно ведь знает, где находится ее стол, — на этот счет у нее наверняка нет никаких сомнений. Рыдала же она от мысли, что бабушкин стол находится в прибежище греха. Мысль эта была для нее непереносимой.
— Поэтому мы дали объявление. Отозвались лишь двое — вы и одна женщина.
Мистер Джеффс встал, готовясь уйти.
— Понимаете, — сказала миссис Хаммонд, — в такой квартире, как наша, для такого стола нет места. Он в нее не вписывается. Сами же видите.
Мистер Джеффс пристально посмотрел на нее — и не в глаза и даже не в лицо; он пристально и серьезно посмотрел на зеленую шерсть ее платья.
— Но почти сразу же после продажи стола, — продолжала миссис Хаммонд, — я пожалела о нашем решении. С этим столом у меня многое связано. Бабушка оставила мне его в знак своей любви и щедрости.
