Вечная жизнь и другие радости
На сей раз я не поехала кататься, ушла на крепостную стену и стояла, бездумно глядя вдаль. О чем думать, если все свершилось?
– Зачем вы остались? – раздался позади столь знакомый голос. Он не был насмешлив и даже зол не был. В голосе только усталость. – Неужели новая всеобъемлющая страсть?
Я круто повернулась и почти вцепилась в Армана:
– Где дверь?!
Тот недоуменно пожал плечами:
– Там, где и должна быть, – за гобеленом.
– Там пустая стена!
Видя, что он не понимает моих слов, объяснила:
– В моей комнате за гобеленом пустая стена.
– В вашей комнате? Когда мы с вами договаривались в Бордо, в замке была всего одна комната с гобеленом, он висит на месте, я там и перешел. Почему вы не воспользовались дверью?
Я сидела, все еще не в силах поверить в произошедшее.
– Мари сказала, что вы просили ее мне помочь. Она повесила гобелен в моей комнате. Пойдемте скорей, мне уже надоело трястись здесь. Дома поговорим.
– Где дома, Анна?
– Я хочу перейти домой.
– Для вас все закрыто. Ваше время закончилось, я предупреждал.
Я не понимала, не желала понимать то, что он говорил. Сам Арман здесь, значит, все еще открыто.
– Но вы же здесь?
– Я могу быть где угодно.
У меня началась истерика, я рыдала, что-то требовала, о чем-то умоляла… Собственно, что я могла требовать или о чем просить? Только вернуть меня обратно, потому что я не вернулась не по своей вине.
– А по чьей?
– По вашей! Это вы обещали мне создать возможность перехода здесь, в Бруаже. Я могла успеть в Париж! – я почти трясла Армана за полы камзола.
– Анна, хватит обвинять меня. Я вам советовал не доверять Мари, предупреждал, что она опасна. Просил поискать гобелен. Неужели это так трудно – обойти комнату за комнатой и обнаружить в соседней давным-давно висящий на стене гобелен и дверь за ним? Тем более в замке, кроме вас и служанки, никого.
– Я проверяла, больше нигде ничего не было.
– Зачем вы рассказали Мари о предстоящем переходе и о гобелене? Хотя что теперь говорить…
Я держалась из последних сил, не желая поверить, что самое страшное уже произошло и теперь ничего не изменишь.
– Что теперь делать?
– Пока жить.
– Как?!
– Как жили, но стараясь ни с кем не ссориться, даже с королевой и кардиналом. Я попытаюсь что-нибудь сделать. Все равно выбора у вас нет, на ближайшие триста пятьдесят лет здесь вы бессмертны, потому, даже бросившись вниз с этой стены, только кости переломаете, но жить будете. Не дурите, попробуйте привыкнуть к этой жизни, она не так уж плоха, быстро я вам помочь не смогу.
