— И как она вам? — Он с внезапным отвращением отставил кувшин. Молодой священник стал рассказывать. Через полчаса вся столовая уже сотрясалась от дайеровского хохота.
Каррас взглянул на часы.
— Возьмите пиджак, — сказал он парню. — Пойдемте закатом полюбуемся. Тут недалеко совсем — через улицу перейти.
Через минуту они стояли, облокотившись о перила, над ступеньками длинной лестницы, спускавшейся к М-стрит. День подходил к концу. Пламенно-алые лучи заходящего солнца сказочным светящимся веером разлетались по облачным просторам западной части неба и мириадом искр разбивались о темную гладь реки.
Когда-то, давным-давно, в этом сияющем откровении Каррас впервые узрел лик Господа своего и с тех пор, как отвергнутый и забытый любовник, свято хранил память о месте счастливой встречи.
— Да, зрелище грандиозное, — восхищенно прошептал молодой человек.
— Я стараюсь приходить сюда каждый вечер…
Часы на университетской башне пробили семь.
В 19 часов 23 минуты лейтенант Киндерман склонился над данными спектрографического анализа. Сомнений не оставалось: птичка Риган и статуя Девы Марии были раскрашены одной краской.
В 20 часов 47 минут Карл Энгстрем с самым невозмутимым видом вышел из подъезда полуразвалившегося дома в трущобах северо-восточной части города и прошел пешком три квартала на юг, к автобусной остановке. С минуту он стоял непроницаемым каменным истуканом, затем вдруг согнулся пополам и зарыдал, ухватившись рукой за фонарный столб.
Лейтенант Киндерман в это время уже сидел в кинотеатре.
В среду, 11 мая Крис Мак-Нил с дочерью вернулись домой. Риган тут же уложили в постель, повесили замок на ставни, сняли зеркала со стен спальни и ванной.
“…В сознание она уже почти не приходит; в минуты приступа умопомрачение полное. Это уже серьезно. Боюсь, все подозрения на истерию отпадают сами собой. Более того, появились некоторые симптомы того, что мы называем парапсихическим феноменом…”
Зашел доктор Кляйн, установил насогастрическую трубку и стал объяснять женщинам, как вводить девочке сустаген, пока она пребывает в состоянии комы. Крис глядела на лицо дочери и старалась не видеть его; ловила каждое слово доктора, пытаясь выбросить из головы все, что услышала в клинике. Голоса эти слабо, но неумолимо, словно туман сквозь густые ветви, просачивались в сознание, затягивая его густой пеленой.
“— Вы говорили, что не исповедуете никакой религии, миссис Мак-Нил. Это правда? Девочка действительно не получила религиозного образования?
