Кира вскрикнула во сне, и она мигом вскочила, но Жанетта опередила ее.
Джоани наблюдала, стоя в дверях, как ее старшая дочь пестует младшую, и у нее отлегло от сердца.
Она поняла, что готова расплакаться. Она многое повидала в жизни.
Трудно сохранять счастливый вид, когда внутри идет процесс разрушения.
Малыш Томми был счастлив или, по крайней мере, близок к счастью. Приятно просыпаться, зная, что у тебя есть дело. У него рандеву, но не с доктором, как это обычно бывало, а с другим человеком. Но он никому не должен говорить об этом.
— Чего ты ухмыляешься? — Отец грубо прервал его мечтания.
— Просто радуюсь наступившему дню.
Отец засмеялся:
— И чего же ты от него ждешь? Больше еды?
Томми был сокрушен, но не клюнул на удочку.
— Еще налить чаю, папа?
— Наливай, сынок.
На мгновение Джозефа обуяло чувство вины. Он слишком строг по отношению к сыну, но ведь жить с ним — тяжкое испытание. Его сын такой чудной, в нем нет ничего, чем можно было бы похвастаться, а Джозеф не может без хвастовства — такова его природа. Никто на работе не знал о Томми, вернее, о его болезни — он позаботился об этом.
У Джозефа была приятельница, и она хотела, чтобы они жили вместе. Это такая проблема… Презрение, которое он питал к своему сыну, не способствовало ее решению. Но сегодня утром он не изыскивал повода для насмешек. Когда он ушел, атмосфера была на удивление спокойной.
Томми следил за отцом с балкона, пока тот не скрылся за углом. Затем он стал осуществлять свой план. Сначала — душ, после душа — облачиться в лучшую одежду и ровно в десять тридцать нанести визит своим новым друзьям. О, как он был счастлив! Такого в его жизни еще не было, и он хотел, чтобы все прошло без сучка без задоринки.
Он сожалел, что матери нет в живых. Она бы гордилась им. Бруеры — такие милые.
— Прекрати, Джон-Джон, пожалуйста!
Кира испугалась, когда брат выволакивал Жанетту за волосы из постели.
— Отвяжись, Кира!
Жанетта пыталась отцепить пальцы брата. Она заливалась слезами. Он буквально выволок ее в соседнюю комнату и, грубо толкнув на софу, заорал:
— Тебе что говорили, стерва, а?
Он был так разгневан, что глаза чуть не вылезали из орбит. Он наверняка что-то принял — и уж точно не легкую дурь.
— Что тебе, стерва, говорили? Никогда, слышишь, никогда не оставляй ее одну!
Кира была перепугана разворачивавшейся перед ее глазами сценой.
— Со мной все в порядке, Джон-Джон. Я прекрасно провела время! Томми позволил мне поиграть с Барби, а потом угостил чаем.
