— Вроде ничего. Деньги я в доме не держу, а все вещи целы. Думаю, что и тетя с мужем ничего ценного здесь не оставили, увезли с собой в Париж.
Ромка тоже пробежался по комнатам, проверил, не оставил ли преступник хоть какой-нибудь след, но ничего не нашел.
А Александр Федорович подошел к журнальному столику, постоял около него и, вдруг воскликнул:
— Талисман! По-моему, я оставлял его здесь. А теперь его нет.
— Так вот что искали воры в нашей штаб-квартире! — вскричал Ромка. — Значит, это были никакие не хулиганы. Значит, мы напрасно подозревали местных пацанов.
— Что, у вас сегодня тоже кто-то был? — вскинулся Александр Федорович.
— Был! В сарае. И не просто был, а учинил самый настоящий погром. А у вас он действовал аккуратно. Но мне кажется, что это был один и тот же человек. — Ромка хотел добавить: «Кто-то из ваших друзей», — но промолчал. Зачем говорить то, что ясно и так. И он лишь выжидательно уставился на племянника.
А тот потер лоб и сделал вид, что ничего не понимает.
— Но зачем? Кому могла понадобиться старая, ничего не стоящая вещица?
— Тому, кто взял все ваши деньги из того рюкзака и разложил их по карманам своей куртки, — не выдержал юный сыщик.
Но племянник лишь устало покачал головой.
— Если ты имеешь в виду Виктора или Сергея, то с ними вот с таких лет дружу, — он коснулся рукой журнального столика. — И я не могу поверить в то, что кто-то на них мог совершить такое. У меня это в голове не укладывается.
— Но вы сами сказали, что никого другого там, в этой вашей тундре, не было!
— Вот этого-то я и не могу понять, — ответил Александр Федорович и отошел к окну. И как Ромка ни пытался его разговорить, ничего из этого не получилось.
Лешка потянула брата за рукав и прошептала:
— Рома, идем. Мы все равно ему сейчас не можем помочь. Он сам должен решить, как ему поступить. Пусть сам разбирается со своими друзьями, это не наше дело.
Ромка неохотно ей подчинился и направился к выходу. Лешка у самого порога обернулась. Племянник все стоял у окна, ссутулив плечи, и воплощал собой живое страдание. Даже ростом казался меньше.
— Мне его жалко, — тихо шепнула Лешка Лизе. Ромка услышал и прошептал в ответ:
— Но что мы можем поделать, если он не хочет ничего слушать? Ему хоть кол на голове теши.
Однако он не мог уйти, не осмотрев двор в поисках улик. И очень скоро под окном гостиной, тем, рядом с которым находился журнальный столик, нашел окурок. И не окурок даже, а почти целую недокуренную сигарету. Некоторое время он смотрел на нее молча, потом довольно усмехнулся.
