Нелсон протянул ей бумажку:
– Тут десятка.
– Знаю, – рявкнула Лючия, нащупывая дверную ручку.
Нелсон перегнулся через спутницу. Конечно, он хотел просто открыть дверь, но в то же время словно успокаивал Лючию. Ему пришлось даже невольно ее приобнять. И меня поразило выражение его лица. Может, это «период»? А потом что-то в нем напомнило мне напарника по лабораторным – в ту секунду, когда я забирала у него лягушку, и он колебался, отдать или нет. Наверно, Нелсон все-таки прав насчет тайной влюбленности мормона. Потому что я вдруг увидела то же самое лицо: мужчины, только что осознавшего, что он готов – просто не может не – унизиться ради любви. Тут и со мной случилось нечто паранормальное: я точно знала, что сейчас произойдет. Знала, чтó Нелсон скажет, задолго до того, как он осекся и продолжил как бы небрежно.
– Марианне привет, – сказал Нелсон. – Скажи ей, что я заехал с новой женой.
– Да, конечно, – кивнула Лючия и выпрыгнула из машины.
Вечер был теплый и очень приятный, но мы с Нелсоном остались в машине. Я не стала пересаживаться вперед. Мы сидели и пялились на стену магазина – совершенно пустую, не было даже рекламы пива или сигарет, завлекающего плаката со скидками. Наконец вышла Лючия с бумажным пакетиком. Она показала нам пальцами «V» – победа, мол, – и запустила в пакетик руку. Последние лучи заходящего солнца заблестели на квортерах, сыплющихся с ее ладони. Мне вспомнился конец «Ханселя и Гретель» – с потоком жемчуга и каменьев, которые дети украли у ведьмы и потом играли с ними, уже дома.
Мы как будто сидели в кинотеатре для автомобилистов. Смотрели, как Лючия нагибается, подбирает оброненные монетки, вставляет их в телефон, набирает номер, слушает, потом стучит по аппарату, пока он не вернет деньги, и все сначала…
– Знаешь, так странно, – сказала я Нелсону. – Мне казалось, что Марианна уже умерла.
– Умерла? Она вечно на грани, и – хуже всего – на этой грани она может прожить лет до девяноста. Как ты думаешь, для чего еще ей трахаться с целым ашрамом в Бомбее? Да и жить в этом Бомбее… Всякий раз, как она приезжала ко мне в джунгли, ее непрерывно тошнило. Однажды нашла укромный уголок, села там поблевать и просраться, подняла голову – а на ветке свернулась гадюка, как раз над головой.
Теоретически Нелсон говорил со мной, но при этом смотрел на Лючию. Невероятно – она все-таки дозвонилась. И сейчас тараторила в трубку, размахивала рукой. Повернулась к нам спиной, уткнулась в стену, склонила голову и слушала, потом сама что-то кричала…
