Впрочем, типографский наборщик в прежней жизни, Пелтяев был мужиком невредным и, не чуждые мистицизму, красноармейцы считали его «понимающим». Ехидный же Серега Лутовинов, комбат два, трындел что-то о точке безумия, которая, дескать, есть у каждого человека и, главное, с ним в ней не пересекаться. Тогда все будет хорошо.
Валька представил, как обрадуется комиссар газете, и стал прикидывать, что бы под это дело у него выцыганить. Но додумать до конца не успел.
Что одному — радость, другому — горе. Терпеливо дожидавшийся, пока Валька скрутит наконец козью ножку, венгр подал голос.
— Извините, Валентин, разрешите взглянуть.
— Можно на ты. — сказал Валька, отдавая газету — Держи, товарищ Сабо. — Взглянул на венгра и поразился произошедшей с ним перемене.
Командир интернационального эскадрона в составе армии Советской Венгерской республики, временно прикомандированного для оказания братской помощи русскому пролетариату, Иштван Сабо почернел. Неловко, словно вместо ногтей у него выросли когти, принял он бумажный лист и впился глазами, налившимися кровью, в крупные буквы траурной лентой вьющегося заголовка — Венгерская коммуна пала.
— Привет. — озадачился Валька, который не обратил на эту надпись никакого внимания, потому что, в отличии от комиссара Пелтяева, не ждал новостей из центра. Новостей ему хватало и на местах.
Одно ему было ясно, судьба обошлась с мадьяром слишком жестоко. Можно было погодить и не портить человеку свадьбы. Тем более, что и жить-то ему оставалось, может быть, день, два от силы. А Венгерской Коммуне уже без разницы.
Но, делать нечего. Валька сорвал с головы фуражку и, сжал ее в кулаке.
— Товарищ, красный Будапешт пал, но Москва еще стоит!
Венгр мазнул по Валькиному проникновенному лицу скорбным взглядом маслянистых карих глаз и побрел к своим.
Тут Валька увидел еще одно превращение. Каждый шаг будто вливал в венгра новые силы и к пиршественному столу он подошел уже прежней пружинистой походкой, расправив широкие плечи. Остановился и, потрясая газетой, яростно закричал на своем языке. Мадьяры, а за ними и местные, встали, кто-то снял шапку. Поток незнакомых слов лился, как горящая нефть из лопнувшей цистерны. Вальке казалось даже, что еще чуть, и он начнет их понимать. Попутно он размышлял, догадается ли венгр выхватить палаш из ножен. Это было бы уместно. Трофимов, тот бы точно выхватил. А начштадив Войцеховский мог бы еще и по столу рубануть, да и не раз. Но обошлось без этого. Только выпили стоя. Сабо почти бегом прошел вдоль стола, со звоном чокаясь, поданной ему, железной кружкой со своими бойцами. Выпил и вернулся к Вальке.
