Херон снова улыбнулась и сняла куртку, оставшись в рубашке — армейского кроя, довольно простой, но сидящей должным образом, с достаточно глубоким вырезом. Она распустила волосы, до этого бывшие в тугом пучке, и провела по ним рукой, чтобы попытаться придать им форму. Юбку слегка подтянула, чуть открыв бедро, и стала ждать, пока лифт медленно поднимался. На верхнем этаже она навинтила на пистолет глушитель, спрятала его под куртку, переброшенную через руку, вышла из лифта и поднялась по ступенькам на крышу. Орудия стояли в линию, и она медленно пошла самому дальнему из них, давая солдатам возможность оценивающе наблюдать за ней.
Как и всегда, Херон была заворожена реакцией на нее мужчин. Она чувствовала себя так, будто бы уже не была объектом их внимания, будто бы они наблюдали не за ней, а за созданным ей образом, а сама она могла управлять каждым их действием посредством таких образов. Пройти определенным образом — и их сердце станет биться чаще, улыбнуться, мельком глянуть кому-нибудь из них в глаза — и они изменят все свое отношение к ней. Некоторые хотели защищать ее, как Генерал Бао, другие — поговорить с ней, узнать, кто она; кое-кто желал просто прикоснуться к ней. Все эти формы реакций — и многие другие — были одним из способов контроля: люди видели что-то милое и хотели обладать этим. Сколько человек хотя бы заподозрили, что она управляла ими?
Орудия ПВО стояли на поворотных установках, что позволяло разворачивать их в любом направлении и поднимать и опускать их тяжелые двойные дула для большего радиуса огня. Для каждого из них сверху было по слепой зоне — установки не могли настолько повернуться, но в случае необходимости слепая зона одного орудия могла быть перекрыта другим. Херон подошла к последнему орудию в ряду и улыбнулась закрепленной за ним бригаде, состоящей из четырех человек, — улыбнулась не обольстительно, а невинно. Для долговременного обольщения нужны были остроумие и смышленость, но для чего-то быстрого и грубого ничего не подходило лучше, чем роскошная наивность.
— Эй, парни. — Она подняла отворот куртки, показывая символ генерала. — Ву попросил меня приехать проверить артиллерию, но боюсь, что ничего в этом не понимаю.
Парни уставились на нее, не зная, как реагировать. Двое что помладше улыбались как идиоты за спиной, и Херон с лукавой улыбкой благосклонно взирала на них. Лидер экипажа спросил, что ей нужно знать, и она провела рукой по толстой металлической бочки пушки. — Реально что каждый из вас четырех может пройти все и зажечь его?! Они смеялись и качали головами, объясняя, в общих чертах об их индивидуальных рабочих местах: один человек смотрит за всем этим, другой стоит на страже, причем двое младших держат пистолет с патронами, хоть и являются подмогой. Она смутилась и засмеялась и ощутила себя дурой, и люди отнеслись к ней как к идиотке, отвечая ей взаимностью, и давая ей ответы на те глупые вопросы, что она задавала. В конце концов, что может идиот сделать, чтобы их обидеть?
