— Вы к кому?
— К товарищу Левину. Я звонил утром.
— Так это вы, Крымов? А я, извините, решил, что к моей Ольге. У меня, знаете ли, редко бывают модные молодые люди. Входите, раздевайтесь.
Валерий снял куртку и остался в тенниске — одежда для июня самая обычная. Но хозяин был в коричневом костюме, в рубашке со строгими запонками, при галстуке.
— Пожалуйста, сюда.
Валерий очутился в окружении книг. Они закрыли стены так плотно, что черные, желтые, синие корешки казались рисунком на обоях.
— Эммануил Семенович, — хозяин церемонно поклонился. — Инженер в отставке.
Валерий растерялся.
— Крымов… То есть, Валерий Петрович…
— Значит, товарищ Крымов, — протянул эксперт. И неожиданно: — Прошу садиться.
Помолчали. Конечно, физиономистика — наука темная, но эта небольшая, слишком верткая голова, хитрые, глубоко посаженные глазки, и губы тонкие, длинные…
Левин закурил, сказал быстро, в одну фразу:
— Эксперт окончил осмотр, мнение составлено, перейдем к делу, чем обязан?
— Пришел к вам за советом.
Ответ, кажется, смутил эксперта. Он поерзал в кресле, загасил папиросу, зажег другую. Может быть, он ожидал, что новый следователь будет нападать на его заключение, и приготовился к отпору?..
— Пожалуйста, — сказал он наконец. — С удовольствием… А в чем, собственно, вопрос?
Валерий объяснил. Таирова упорно отрицает свою вину. В конце концов и у него появились сомнения. Он понимает, что это несерьезно, что сомнения дело сугубо личное… Именно потому он не пошел к прокурору, решил сначала посоветоваться с опытным человеком.
— Опытный… первый раз в глаза видит… — пробурчал Левин и улыбнулся. Неожиданно оказалось, что улыбка у него мягкая, а морщины у губ — усталые и добрые.
Хозяин заметил взгляд Валерия. Он поправил галстук, нахмурился. Сказал сурово:
— У нас нет оснований не верить Таировой. Согласимся: она говорит правду. Что это доказывает? Только то, что она искренне заблуждается. Вы же знаете, какие выкрутасы проделывает иной раз память.
— Знаю, — Валерий кивнул. — Но в данном случае… — Он начал пересказывать эксперту разговор с Таировой.
— Так… ясно, — Левин понял с полуслова. — Значит, этот спасительный для всех нас вариант с забывчивостью отпадает. Печально… Остается одно из двух: верить или не верить. Если не верить — все просто. А если верить…
— Вот именно.
— В пользу ее невиновности говорит любопытное обстоятельство. Таирова новичок, а по моим наблюдениям как раз новички в таких случаях ошибаются крайне редко. Для них каждый поворот задвижки дело святое… Ваши наблюдения, мои наблюдения… Субъективно. А взрыв, к сожалению, объективная реальность.
