В этих-то границах и лежал песчаный пляж с пластиковыми креслами и шезлонгами, расставленными там и сям. Изображение заметно подрагивало. Снимали, похоже, с рук.
Оператор чуть приподнял камеру. Теперь можно было разглядеть и водную гладь. На разной дистанции от берега, но не ближе трех-четырех кабельтовых, прибрежные воды Персидского залива бороздили либо покачивались на них различные плавсредства. Здесь были небольшие катера, прогулочные парусные шхуны, палубы которых устилали ковры и подушки, с открытыми взору гальюнами в скошенной к воде кормовой части, разномастные яхты, парусные и моторные.
Чуть дальше, в нескольких милях от берега, виднелся большой современный пассажирский лайнер, совершавший, по-видимому, заход в столицу Катара. Расходясь с ним левым бортом, в порт для крупнотоннажных кораблей следовал контейнеровоз, нагруженный разноцветными сорокафутовыми коробками.
Антонов облизнул пересохшие губы и осведомился:
— Что скажешь, Игорь?
Тот отключил переговорник, чтобы его слова не вышли за пределы кабинета, и лишь потом ответил:
— Это Доха, шеф! Пляж отеля «Марриотт». Вот только этой бетонной стены до вчерашнего дня там не было.
— Ты уверен в том, что это именно частный пляж отеля, теперь уже известного нам?
— Я этим пейзажем в разных ракурсах любовался весь сегодняшний день. Правда, отсматривал ролики в записи, потому что в онлайне из Дохи сейчас ничего не показывают.
— Ни одной трансляции в сети за весь сегодняшний день?
— Все круглосуточные телекамеры поблизости от отеля отключены. По-прежнему поступает изображение с тех, которые установлены в музее «Айламик арт» и кое-где на набережной, но в их поле зрения «Марриотт» не попадает.
— Хм… Что находится за этой стеной?
— За той, что справа от нас? Из бетонных панелей? — Игорь присмотрелся к подрагивающей картинке. — Надо же, быстро эту декоративную стену соорудили. Яхтенный пирс, должно быть. Да, точно! Кстати, до вчерашнего вечера проход к причалам с яхтами от гостиницы был свободен.
Хозяин кабинета хотел задать уточняющий вопрос, но звук зуммера, раздавшийся в кабинете, помешал ему это сделать.
Не отрывая глаз от экрана, где пока ничего особенного не происходило, Антонов снял трубку одного из трех стационарных телефонов закрытой связи, имеющихся в кабинете.
— Абонент один-восемь-два-восемь. Слушаю!
— Соединяю с абонентом три-шесть-ноль, — произнес дежурный оператор.
— Мне выйти? — негромко спросил Зеленский.
— Останься!
