Смерть приблизилась. Начал отсчет я:
— Раз! А внизу бесновался прибой.
Два! — Я считать продолжаю.
Три! Четыре! И дальше. И дальше.
Время может к чертям убираться,
Когда я свою дань собираю.
Время медленно слишком ползет,
И не жду я назначенных сроков!
Почему ж вы меня не убили?
Продолжая сидеть с листком бумаги в руке, Вульф поднял глаза и посмотрел на мисс Хиббард:
— Похоже на то, что мистер Чейпин столкнул судью с края какого-то утеса. По-видимому, под влиянием неожиданного импульса. Предполагаю также, что он сделал это совершенно незаметно, поскольку не возникло никаких подозрений. Там был где-нибудь поблизости подходящий утес?
— Да, это произошло в июне прошлого года в Массачусетсе, недалеко от Марблхеда. У Филмора Колларда собралась целая толпа. Судья Гаррисон приехал из Индианы на торжественное вручение дипломов, его сын закончил университет. Вечером они обнаружили его отсутствие, а на следующее утро нашли его труп у подножия утеса, весь истерзанный за те часы, что прибой швырял его туда-сюда между скалами.
— А мистер Чейпин был в их числе?
Она кивнула:
— Был.
— Только не говорите мне, что это была встреча ради покаяния. Или они проводили съезд этой своей невероятной Лиги?
— Нет. Впрочем, мистер Вульф, Лигой ее никто всерьез не называл. Да и дядя Эндрью не был, — она смутилась, сжала губы, потом подняла голову и продолжала, — таким уж романтиком. Эта компания людей была просто компанией и состояла в основном из однокашников, тех, с кем Филмор Коллард кончал Гарвард в 1912 году. Да, человек семь или восемь из этой — пусть будет так, Лиги, — там были…
Вульф кивнул, некоторое время вглядываясь в нее, затем снова взялся за папку и начал вынимать из ее отделений самые различные вещи. Он покопался в откидных клапанах, заглянул в конторскую книгу, пробежал глазами большинство бумаг. Наконец, снова посмотрел на мисс Хиббард.
— И каждый из них, вернувшись домой, к своему большому удивлению получил это псевдопоэтическое извещение?
— Да, спустя несколько дней.
— Ага. Вам, без сомнения, известно, что стишки мистера Чейпина довольно традиционны по форме? Многие из наиболее эффектных писем с угрозами в истории, особенно в период средневековья, были написаны стихами. И хотя я в определенной мере ценю произведение мистера Чейпина за связь с традицией, с точки зрения стихотворных достоинств оно представляется мне многословным, напыщенным и явно корявым. Конечно, я не могу судить о нем как знаток стихосложения, но у меня есть слух.
