1. Но Кутузов лучше всех знал, что ловить Наполеона, сидя в Зимнем дворце или в кресле перед камином в доме русского посольства в Лондоне, гораздо легче, чем сделать это на реке Березине (Е. Тарле).
2. Обломовы старались, впрочем, придать как можно более законности этим предлогам в своих собственных глазах и особенно в глазах Штольца, который не щадил и в глаза и за глаза доннерветтеров за такое баловство. Времена Простаковых и Скотининых миновались давно. Пословица «ученье свет, а неученых тьма» бродила уже по селам и деревням вместе с книгами, развозимыми букинистами (И. Гончаров).
3. В мае было много громовых туч с бурями и с перунами зажигающими (А. Болотов).
4. Дворянский люд <...> пил и ел и в конце концов наедал столько, что сами радушные амфитрионы приходили в изумление (М. Салтыков-Щедрин).
5. Идет-гудет Зеленый Шум,
Зеленый Шум, весенний шум! (Н. Некрасов).
6. В лесу эта трава цветет все лето: от зеленого шума до поры увядания (А. Стрижев).
7. Читая Пришвина, мы ощущаем, что слово его не связано никакой заранее принятой программой, может быть, поэтому чувствуешь, что оно насквозь художественно-символично, открыто всем возможностям, которые несет непостижимый, могучий жизненный поток, всегда полный смысла (В. Пришвина).
8. Я ускользнул от Эскулапа
Худой, обритый – но живой (А. Пушкин).
9. …Бледная Диана
Глядела долго девушке в окно.
[Без этого ни одного романа
Не обойдется; так заведено!] (А. Пушкин).
10. И там есть дамы – просто чудо!
Дианы строгие в чепцах,
С отказом вечным на устах.
При них нельзя подумать худо:
В глазах греховное прочтут
И вас осудят, проклянут (М. Лермонтов).
11. Ольга к ней,
Авроры северной алей
И легче ласточки влетает (А. Пушкин).
12. Щелкают затворы кодаков и медленно вертятся ручки синематографических аппаратов (В. Брюсов).
13. «Можно войти?» – спросил Заяц. Он стоял под крыльцом, пока Медвежонок разговаривал с Ежиком (С. Козлов).
14. Ручьишко, ручей, ручеечек, речонка
Здесь вьется, как магнитофонная пленка,
И ноги обвиты, и руки обвиты,
И музыкой, будто водою, омыты.
И лучшие штраусы – дивные вальсы —
Бегут по воде, как по клавишам пальцы,
Лучами, кругами, крутыми витками…
Я мог бы их слушать веками.
Веками (Э. Межелайтис, пер. А. Зауриха).
15. Степа щелкнул пультом и опять попал на поэтический вечер. Теперь на сцене стоял другой пушкин, похожий на Чубайку. Он был одет в расшитую васильками рубаху навыпуск. Застыв в характерной для театра Кабуки позе, он медленно разводил поднятые над головой руки, словно разрывая на две половины невидимый парус (В. Пелевин).
